Онлайн книга «Тест на доверие»
|
Отрывистые команды, негромкий говор, писк приборов – это все, что слышали Подгорный с Машей, затихнув в гостиной. И если Никита прохаживался вдоль стен, пытаясь осмотреться до приезда экспертов, то Маша не могла сдвинуться с места. Она словно остолбенела, уставив взгляд в одну точку. У нее даже в голове было пусто. Ни единой мысли, только странный звон. – Здесь кто-то жил у него, Маша, – проговорил Подгорный, вернувшись из комнаты, которую прежде занимала она. – Там женские кремы, две футболки в шкафу. Размер не твой. – Что? – подняла она на него рассеянный взгляд. – Говорю, кто-то жил тут у него. – Он еще раз повторил то, что только что сказал. – Вопрос: кто? – Ежу понятно кто, – произнесла она, закрывая глаза ладонью. – Его папаша со своей подельницей. Миша их пригрел, а они потом угрели его. Он что… Он что, не знал, чем они промышляют? В ее вопросе было столько надежды, столько веры в то, что брат ее – очередная жертва, а не преступник, что Подгорный промолчал. И не высказал того, что с языка просилось и о чем он сразу подумал, как обнаружили Мишу в луже крови. Не поделили прибыль! Это единственное объяснение. Других у него не было. Но Машу добивать он не стал, промолчал. Если Мишка выживет, к нему будет много вопросов. Если нет… На нет, как говорится, и суда нет. – С кем могу поговорить? – В дверях гостиной встал пожилой доктор, тискающий использованные перчатки в руках. – Я сестра! Говорите со мной! Я не нашла раны. Откуда столько крови? – Маша вскочила с дивана, вытянувшись в струну, даже руки вдоль боковых швов. – Ранение планировалось в сердце, я так думаю. – Доктор раздраженно сунул перчатки в карманы халата. – Но, видимо, задели ребро, и шило прошло мимо сердечной мышцы и важных сосудов. Рентген покажет точно. – Рентген, не вскрытие? – то ли пошутил, то ли озаботился Подгорный. Тут же поймал ненавидящий взгляд Маши. И извинился. – Кровопотеря случилась, но не критичная, – успокоил доктор. – А почему он без сознания? Как давно? Машин голос вытворял черт-те что, когда она задавала вопросы. Взмывал от сипа до самых высоких октав и дребезжал железной ложкой о край стакана. – Сознание он потерял, скорее всего, от удара тупым предметом по голове. Обширная гематома наблюдается. Извините, нам пора. Нельзя медлить. Он уточнил, в какую больницу повезут Мишу, повернулся, чтобы уйти. И тут Маша остановила его очередным вопросом: – Вы сказали «шило»? Ранение было нанесено шилом? – Да, чем-то острым и тонким. Шило, заточка, что-то из этого преступного арсенала. И рука, судя по всему, у преступника набита. – Но он промахнулся, – возразил Никита. – Либо он промахнулся. Либо ваш друг почувствовал опасность и увернулся. Считаю, что он был на волосок от смерти. И лишь счастливая случайность его спасла. Или… – Он с сочувствием глянул на бледную Машу. – Или его спасла чья-то молитва. Глава 30 Игорь Осипов ненавидел подвиги. И никогда не геройствовал. Никогда! Каждый подвиг нес в себе безрассудство, на его взгляд. Можно же поступить как-то иначе, рациональнее, безопаснее. Он так и делал всю жизнь. Он был из тех, кто семь раз отмерит, а один отрежет. И это не мешало ему в жизни. Как раз наоборот. А вот его сын! Тот требовал от него подвига. Немедленного и неосмысленного… Стас был полной противоположностью и его, и матери. Если бы не тест на отцовство, сделанный по требованию судьи, Игорь бы точно сомневался: а его ли это ребенок? |