Онлайн книга «Тест на доверие»
|
– Мое настоящее лицо мало кто видел. Все время в гриме и в париках. Миша видел, но он мертв. Ты видишь, но ты без пяти минут мертва. – А его? Лицо твоего подельника – Виктора Ивановича? – Вот с ним беда, да. Но он что-то придумает. Не просто же так мы с ним на прошлой неделе к одному доктору на дом ездили, – повеселела Инга сразу. – Думаю, нос переделает и рот. И никто не поймет, что это он. Да еще с новыми паспортами… После того как Инга снова ее связывала и запирала дощатую дверь, Наташа слушала шум мотора машины, который становился все тише, тише и вскоре вовсе исчезал. Потом принималась размышлять, но через какое-то время проваливалась в тяжелый глубокий сон. От бессилия. Ближе к ночи холодало, и ей приходилось возиться и ползать по полу, чтобы не замерзнуть окончательно. Иногда она согревалась до такой степени, что покрывалась потом. А потом снова мерзла. Вчера вечером прошел сильный дождь, но после него вдруг сделалось теплее. Влажно, но тепло, и ветер прекратился. И Наташа решила, что утром, когда рассветет, она попытается развязать узлы на руках. Вчерашним вечером, когда ерзала по полу, ей показалось, что веревки как-то ослабли, что ли. Или просто ее руки онемели настолько, что не почувствовали пут? Или Инга в спешке не стала вязать сложных узлов? Утро началось со страшной жажды и озноба. Наташа завозилась, застонала от боли во всем теле, но поползла, стараясь согреться настолько, чтобы можно было попытаться избавиться от веревок. Она согревалась, отключалась на какое-то время, силы покидали ее. Потом снова приходила в себя. Очень хотелось пить, горло горело от жажды. Где-то там, за хлипкими стенами старого сарая, Инга рассказывала, есть красивое озеро. Наташе было плевать на красоту. Озеро было из воды, которая ей сейчас была просто необходима. Но если она не развяжет веревки, то все: сегодня она умрет. Почему-то ей именно так казалось. Она проваливалась в беспамятство бессчетное количество раз. Впадала в отчаяние и плакала, тихонько поскуливая. Ей на лицо падала какая-то труха. От ее передвижений по старому сараю стены могли вот-вот сложиться. Она все равно возилась и ползала. В какой-то момент, в миг самого острого отчаяния, она из последних сил дернула руками, связанными за спиной. И неожиданно они стали свободны. Упали на пол, как каменные. – Господи! Господи, спасибо! – плакала Наташа, пытаясь размять затекшие запястья и ладони. – Спасибо тебе! Она не знала, сколько прошло времени, прежде чем она смогла подняться на ноги. Судя по свету, бьющему в щели между дощатыми стенами, был еще день. Осторожно ступая и держась за стены, чтобы не упасть, Наташа пошла к двери. Эта дура даже не потрудилась запереть ее. Видимо, так спешила, что забыла. Либо решила, что Наташа уже наполовину мертва. Дверь отлетела от ее слабого пинка, закачавшись на старых петлях со страшным скрипом. День был серым, облетевшие деревья вокруг старого домика окутал плотный туман. Куда ей идти, в какую сторону – она понятия не имела. Решила, что осторожно двинется по следам от протекторов машины. Если услышит шум мотора, спрячется в кустах и высоком густом бурьяне. Вряд ли Инга, а она призналась, как ее зовут на самом деле, кинется ее искать в эти заросли. В последний раз она явилась на каблуках. И чтобы она в такой обуви, да по лесу? Вряд ли… |