Книга Тест на доверие, страница 51 – Галина Владимировна Романова

– Павел мог быть в составе этой группы?

– Пашка? Да ладно! У него и мотика не было, – фыркнул, возражая, Лебедев, но не особенно убедительно.

– Вы всегда думали о том же, о чем я сейчас? Что Павел мог быть в составе этой группы, но пассажиром на мотоцикле? Их поймали? Их все же взяли?

– Да. Но приняли только двоих. И они сели и никого не выдали. Подробностей задержания, извините, я не знаю.

– А число не помните? Дату, когда они попались?

– Как я могу помнить число, если не знаю подробностей! – слегка раздражаясь, воскликнул Лебедев.

– Хорошо. Давайте поставим вопрос иначе.

Ее точно ничем не получалось смутить, вот зараза такая, а не девчонка!

– Вы помните, когда Павел прибежал к вам за помощью?

– Да. Это помню. Третьего сентября это было. И я еще в эту же ночь ходил на вокзал и покупал билет ему на Москву на поезд.

– Запомнили почему?

– Потому что пришлось до вокзала идти пешком. Так брат велел. Никакого такси, говорит. Я послушался. Купил ему билет на ближайший поезд. И ждал на вокзале, на перроне. Он прибежал за минуту до отправления. Вскочил в вагон и крикнул, что добро мое будет помнить вечно. Но… не сложилось.

– Итак… Павел сбежал из города в ту ночь, когда случилась облава на банду мотоциклистов, кошмаривших водителей машин на трассе. Можно предположить, что он был в составе этой банды и сбежал от греха подальше. Вы допускаете, Иван Семенович?

Он допускал! И еще как! Слухи потом долго будоражили город. И Пашкино имя осторожным шепотом, но звучало. Только не станет он об этом рассказывать молодой девчонке. Нет и не может быть никакой связи с тем прошлым делом и самоубийством его брата. Прошло более тридцати пяти лет. Не могло оттуда аукнуться. Никак не могло.

– Давайте оставим дела давно минувших дней, Маша. А поговорим о том, что произошло недавно. Вы ведь хотели узнать, какая черная кошка пробежала между братьями?

– Так точно, – проговорила она с неподражаемой усмешкой.

– Тогда нам придется перейти в кабинет. Я кое-что вам покажу и дам послушать.

Его дорого-богато обставленный кабинет не произвел на девчонку никакого впечатления. Она с порога рвалась за его компьютер, потому что он обещал ей в нем кое-что показать. И плевать она хотела на его рабочий дубовый стол-остров, стоивший целое состояние, кресло с высокой спинкой, отделанное по индивидуальному заказу кожей теленка. На настоящий дубовый паркет даже не обратила внимания, быстрым шагом направляясь от двери к столу.

– С чего началась история падения моего брата?

Он, конечно, не допустил ее сразу за компьютер, указал на кресло со спинкой подковой напротив стола. Та информация, которой он владел, требовала еще одного вступления.

– Он решил расширить бизнес. С чего вдруг? У нас и так дела шли хорошо. И не просто хорошо – отлично! А он затеял расширение. Нашел каких-то крутых инвесторов, готовых вложиться. Все мои доводы и опасения Павел отметал и называл меня косным, недальновидным. А однажды в пылу ссоры даже обозвал меня деревенщиной.

Лебедев на мгновение умолк, вспомнив, что в той ссоре Паша позволил себе обозвать его не просто деревенщиной, а жирной деревенщиной. Он тогда просто задохнулся от обиды. И ушел от общения с ним на пару месяцев. В течение этих шестидесяти дней все и произошло.

– Я обиделся и перестал с ним общаться. Два месяца не разговаривал. И вдруг он мне звонит спустя шестьдесят четыре дня с нашей ссоры и требует вернуть его деньги! Я в шоке и непонятках. Спрашиваю: «Ты в разуме? С ума не сошел? Какие деньги?» А он мне: «Мы же с тобой вместе решили, что утверждаем проект расширения, так? Так…» Я молчу. А он продолжает. Потом будто бы я отправил Паше несколько голосовых сообщений, в которых был согласен со всеми его перспективными решениями. А, чуть не забыл! В самом начале всей это махинации от меня ему было сообщение, что я предпочитаю общаться с ним именно в таком формате. Либо так, либо никак. Мы ведь не общались тогда вообще, а он решил, что я отправляю ему голосовые, чтобы не пересекаться даже в телефонных разговорах. И его это будто вполне устраивало. Тем более что он несколько раз пытался до меня дозвониться и понял, что я его звонки блокирую. В общем, все эти два месяца он получал от меня согласие на все действия именно таким образом. В конце концов случилось то, что случилось. Будто бы я отправил ему очередное голосовое сообщение, в котором сообщал номер счета, куда надо слить необходимые для нового направления деньги. Будто это было требование инвесторов, с которыми я пересекся тоже и договорился. Работа по прежним разрозненным счетам инвесторов не устраивала. И будто именно я ворчливо добавил: «Раз уж затеяли всю эту ерунду с расширением, действовать надо быстро и незамедлительно». И я же сказал, что «из бизнеса выдернуть ничего сейчас невозможно, придется пулять свои». Это «пулять» было моим коронным словом. Фишкой моей. У него даже подозрений не возникло никаких. Он был уверен, что общается со мной посредством сообщений… У Паши на тот момент не оказалось нужной суммы, и он был вынужден не только обнулить свои личные счета, но и взять крупный кредит под залог загородного дома и квартир в центре Москвы. Он собрал оговоренную сумму. Отправил на указанный якобы мною номер счета. Все это он проделал, пребывая в твердой уверенности, что общается голосовыми и текстовыми сообщениями со мной.