Онлайн книга «Тест на доверие»
|
– Почему же на этих самых руках не было обнаружено следов пороховых газов? Я читала заключение эксперта. Не было следов! – Значит, она была в перчатках. – Где они? На месте преступления не было обнаружено никаких перчаток Голубевой. И в ее квартире, и в ее машине не было обнаружено перчаток со следами пороховых газов. И в квартире жертвы тоже! Куда она их подевала? Ну не съела же, товарищ майор! – Маша глянула на него укоризненно. – Я понимаю, конечно, что все так гладко сложилось, только успевай записывать, но огромное «но» не дает мне покоя. Какой мотив убийства? Зачем Голубевой было убивать свою соседку – любовницу ее мужа, если того уже нет в живых? – Месть. – Месть? Серьезно? Маша задумалась. Если у Голубевой сорвало крышу от ревности, когда она узнала об измене любимого супруга, то могла она, конечно, пуститься во все тяжкие. Мужа отравила. Его любовницу застрелила. – Откуда она взяла пистолет? Именно этот пистолет, товарищ майор? – Ясно откуда! – чуть сбавил обороты Подгорный, шевельнув шеей, словно воротник черной рубашки ему стал мал, чего не могло быть: расстегнуто было целых четыре пуговицы сверху. – Она получила его от Лебедева. – Когда? Как? – Если он явился умереть к ресторану, где обедает его брат, значит, он появился там не в первый раз. Бывал там и раньше, – впервые озвучил разумные мысли Никита. – И мог с ней познакомиться. Темные очки он же у нее в ларьке купил? У нее – у Голубевой. Мог и раньше что-то у нее покупать. И свести с ней знакомство мог. Маша подумала, подумала и проговорила с кивком: – Принято. Логично. – Он подарил, продал ей пистолет, выменял, – воодушевился майор Подгорный. – И она его припрятала до поры, до случая. Вернулась домой, встретилась на лестничной клетке с соседкой, между ними вспыхнула ссора. И Голубева применила огнестрельное оружие, не справившись с накалом страстей. – Она все отрицает, – напомнила Маша. – И как быть с отсутствием следов пороховых газов на руках и одежде? И Никита сразу сник. И замотал указательным пальцем в ее сторону. – Вот это-то все и портит. Всю картину. И ее адвокат оседлал этого конька и настаивает на освобождении Голубевой из-под стражи. И тут ты еще ему помогаешь! Не нам, замечу, своим коллегам, а ее адвокату! – Я за справедливость, товарищ майор. – Маша опустилась на место и нехотя проговорила: – К тому же не факт, что именно она завладела пистолетом Лебедева. – А кто же? – Никита некрасиво выкатил глаза. – Убийца. Убийца Лебедева Павла Семеновича. – Что-о?! – Он минуту смотрел на нее не моргая, а потом застучал кулаками по столу, приговаривая: – Чтобы я никогда больше этого от тебя не слышал, Лунина! Никогда! Не напоминай мне больше об этом самоубийце, поняла?! Повторяй за мной… Конечно, ничего такого она повторять за ним не стала. И делиться информацией не стала тоже. Хотя на селфи охранника, работающего на Лебедева Ивана Семеновича, отчетливо просматривалась рыжеволосая женщина, сидевшая на скамейке в «тот самый момент». И сидела она лицом к Павлу Семеновичу, наклонившись и выдвинув в область его груди правую руку. Что, бесспорно, свидетельствовало о том, что она помогла уйти ему из жизни. Попросту – убила! Той самой заточкой, которую вряд ли Павел Лебедев принес с собой. Лица женщины видно не было. Зато рыжие кудрявые пряди, рассыпавшиеся по плечам и спине, полностью соответствовали описанию, данному Натальей Голубевой. И композиционному портрету, который она составила в этом самом отделении полиции, через два кабинета от того, который занимала Маша с коллегами. |