Книга Маршрут случайных пассажиров, страница 101 – Галина Владимировна Романова

Но об этом никому не следовало знать. Даже догадываться никто не должен был. Мать ее нарядной не увидит. А Денису она соврет что-нибудь про встречу давних подруг.

План Маши по сокрытию собственных мотивов провалился, стоило ей войти в палату. Кто, вы думаете, сидел у изголовья капитана Игнатова?

Наталья Игоревна – мамаша ее благословенная – собственной персоной. При ней про давних подруг соврать не удастся. Мать знала, что их нет.

– Что ты здесь делаешь? – Маша швырнула с грохотом пакет с апельсинами на тумбочку у кровати Дениса.

– И тебе, дорогая, здравствуйте, – ухмыльнулась мать и оглядела ее с головы до ног. – Неплохо выглядишь. Куда собралась?

Куда, интересно, она могла собраться в первой половине дня? Не на ужин же в ресторан!

– В главк отсюда поеду, – принялась она врать на ходу. – Пресс-служба желала со мной поговорить.

– А, понятно. А я уж было подумала, что ты ради Дениса так вырядилась.

Денис, к слову, даже не моргал. Смотрел на Машу ошарашенно и молчал. Потом все же вымолвил сдавленно:

– Красиво, Мария Валентиновна. Очень красиво.

Она почувствовала, что краснеет. Дура!

Сняв плащ, она перекинула его через спинку стула. Села по другую от матери сторону кровати.

– Как ты, капитан? – спросила Маша, внимательно рассматривая его бледную мордаху. – Что-то неважно выглядишь. У тебя опять постельный режим, мне сказали.

Он молчал, рассматривая ее каким-то жалостливо-восхищенным взглядом, от которого Маше было не по себе. За него ответила мать:

– Денис тут такую деятельность развил по поиску убийцы, что у него разошелся шов, рана принялась кровить, поднялась температура. И завотделением сказал, что, если Денис не прекратит свои поиски, он его станет привязывать.

– Вообще-то он сам мне разрешил опросить персонал и больных отделения терапии, – тихо произнес Денис и поморщился. – Только бесполезно. Никто ничего не видел той ночью.

– Терапия, я так понимаю, напротив гинекологии? – предположила Маша, закидывая ногу на ногу – совсем забыла, что не в штанах. – Просто меня никто не посвятил в твои поиски. Инициативу проявляешь, капитан? А инициатива, как известно, наказуема. Вот и лежи теперь.

– Но так же не могло быть! Чтобы никто никого не видел! Там освещение такое… Бьет прямо на пожарные лестницы. В терапии весь персонал среднего звена курящий. В ту ночь две медсестры дежурили. Обе курят. И обе в отказ: ничего не видели, ничего не слышали. Но так же не бывает!

Бывает и не так. Но Маша не стала возражать. Пожалела Игнатова. Сделала матери знак глазами, чтобы та покинула палату. И мать послушалась без лишних вопросов. Чудеса! Видимо, подумала, что Маша сейчас примется соблазнять Игнатова по полной программе, раз так вырядилась. Но Маша просто хотела поделиться последними новостями.

– Экспертиза установила, что на ручке слесарной коронки, превращенной Ложкиным в отличное орудие убийства, отпечатки пальцев Анны Листовой. И следы крови и частички кожи Носова Ильи Петровича. ДНК совпала. В совокупности со случайным фото, подтверждающим ее непосредственную близость к Носову в момент аварии, все сомнения в ее причастности к убийству отпадают. Факт совершения ею убийства по неосторожности подтвержден. У следствия вопросов не возникло. Осталось найти, кто убил ее саму, и об этой жуткой аварии можно будет уже забыть.