Книга Сто причин поверить, страница 33 – Галина Владимировна Романова

– Итак? Говори! – потребовала Тамара, усаживаясь напротив подруги.

Уселась и подумала, что еще полчаса назад сидела здесь обнаженной. А на стуле, где сейчас корчилась в непонятных муках Настя, сидел голым ее тайный любовник.

– Сашка связалась с мерзавцем! – выпалила Настя, глотая кофе как заведенная, не обращая внимания на то, какой он горячий.

– Ты о ее Грише? – на всякий случай уточнила Тамара. – Или о ком-то еще?

– Хватит стебаться, Тома! – прикрикнула Настя. – Сашка на Гришу своего надышаться не может. Кто еще, скажи, может быть в ее жизни? Гриша – мерзавец!

– Упс-с… – Кисло улыбнувшись, Тамара вопросительно вскинула брови. – Точнее можно?

– Он ей изменял – это раз, – загнула Настя палец правой руки, задрав ладонь к самому уху.

– Почему в прошедшем времени?

– Потому что его любовница мертва.

Настя снова схватилась за кофейную чашку.

– В смы-ысле?! В смысле мертва?

– В том самом, что она вскрыла себе вены, по версии следствия, – недоверчиво хмыкнула Настя. – А по моей версии, ей помогли. И сделал это тот, кто пришел к ней перед самой ее смертью. И угадай с одного раза, кто это был?

– Григорий?

– Так точно, подруга. – Настя с грохотом поставила пустую чашку на стол. – Этот хлыщ купил в ближайшем супермаркете бутылку водки, принес ее ей, вошел в ее квартиру в половине десятого вечера. И примерно через час Светланы Лопачевой не стало.

– А кто она вообще – эта Светлана Лопачева?

– Артистка из районного Дома культуры. Мы подозревали ее в причастности к гибели одной… Не важно, короче.

– Нет, важно! – повысила голос Тамара.

– Ну… Эта Лопачева крутила роман со своим коллегой. Он был женат. Она всячески доставала его жену. И в один прекрасный момент явилась к ней домой и довела ее до такой степени, что дама шагнула с балкона. И знаешь, что самое поганое в этой истории?

– Что? – Тамара растерянно теребила поясок халата, взгляд ее бездумно перемещался с одного предмета кухни на другой.

– То, что момент самоубийства этой женщины наблюдал… угадай, кто?

– Кто? – Она вдруг сделалась бледной.

– Наш Григорий. То есть не наш, а Сашкин. Он как раз пил чай на своем балконе и видел, как с балкона из дома напротив шагнула женщина. Вот скажи мне, умнейшая из умных, моя подруга Тамарочка, ты веришь в подобные случайности, а?

Ей дали два дня дополнительных выходных. Целых два! Подумать только!

– Щедрость какая, товарищ майор, – криво ухмыльнулась Настя, когда Смотров объявил ей. – С чего вдруг?

– Чтобы ты не шарахалась по Москве и не тревожила мирных граждан, – не стал он ничего выдумывать.

– Это вы о чем?

– Это я о твоем поквартирном опросе, который ты устроила за моей спиной. – Смотров уже стоял возле окна с заложенной за ухо сигаретой. – Я велел тебе написать отчет, а ты что сделала? Ты отправилась на адрес артистки, покончившей жизнь самоубийством. И у меня вопрос: зачем, капитан? Что такого ты хотела узнать нового?

– Ничего, – буркнула Настя, переводя взгляд с сердитого Смотрова на Валеру Грибова.

Она его ненавидела в эту минуту. Он ведь сдал ее? Он! Кто еще знал, куда она отправилась? Никто.

Но Валера, тут же угадав ее подозрения, сделал огромные глаза и отрицательно замотал головой. Не он? Тогда кто же?

– Не Грибов тебя сдал, Настя. – Смотров занес ногу над низким подоконником. – Дотошная жительница того самого подъезда звонила, Антонина Васильевна Иванова. Назвав себя человеком с твердой гражданской позицией, она поинтересовалась, когда можно будет прийти в отдел и дать показания под протокол. Мол, одним разговором дело-то не может обойтись. Еле утихомирил. Вот и решил я, Уварова, что отдых тебе просто необходим. И четверг с пятницей в твоем распоряжении. И суббота с воскресеньем, соответственно. Лето. Жара. Можешь в Сочи слетать, успеешь к понедельнику.