Онлайн книга «Сто причин поверить»
|
Чего она вообще? Чего цепляется? Чего грязь несуществующую откуда-то тащит? Мгновенно отвлеклась на совестливый укол и больше уже к противным мыслям, призванным ее отрезвить и наставить на путь истинный, не возвращалась. Пусть все дурное катится куда подальше! Есть дела поважнее… – Настя, ты не бойся ничего, хорошо? – сказал Валера уже за ужином. – Чего не бояться? Настя поняла сразу, куда он клонит. Она же неплохим была сыщиком. И вопрос ненужный вырвался сам собой. Спросила и пожалела тут же. Она же знала, что последует. Сейчас Грибов начнет размазывать ваниль по теме, разукрашивая розовым. Она не терпела всех этих соплей. – Не бойся быть со мной. Я, может, и не Том Круз, но… – При чем тут Том Круз? – вытаращилась Настя. – Он мне даже никогда не нравился. И фильмы с его участием я никогда не смотрю. – Просто не бойся того, что происходит. Пусть все идет как идет. Хорошо сегодня, здесь и сейчас, и пусть так будет. Грибов вел себя совершенно непредсказуемо. И говорил без приторной сладости, чего она на дух не выносила. Реальные, правильные вещи говорил. Ее так устраивало. И Настя согласно кивнула: – Пусть все идет как идет, Гриб. Но если ты еще раз займешь мое парковочное место… Он поймал ее угрожающе покачивающийся кулак, поцеловал его и пробормотал: – Я в душ. Ушел. Оставил ее одну. И странные гадкие дела: ей тут же стало нехорошо. Как будто сквозняк прошелся по кухне. Как будто стены инеем покрылись. Это неуютное и холодное осталось в памяти из ее детства с Долдоном. Отопление заморозилось из-за аварии на теплотрассе. И ремонт продлился недели две. Стена в ее комнате успела промерзнуть. Холодно не было, нет. Долдон топил ее комнату обогревателем, газ на кухне не выключал. Но иней в самом углу, выходящем на север, не сдавался. Он был холодным и шершавым и поскрипывал, когда она трогала его пальцем. – Ты чего? – забеспокоился Валера, вернувшись из душа и обнаружив ее не сдвинувшейся с места. – Все хорошо, Настя? – Да, – ответила она коротко и встала. – Теперь я в душ. Полотенце там свежее есть? – Да. Твое. Я себе купил, – «порадовал» Грибов. – Обживаешься, стало быть? – прищурилась она подозрительно. Но это она так, скорее по привычке. Перестать вредничать прямо вот сразу она не могла. – Нет. Не обживаюсь. И заберу тебя отсюда, как только ты захочешь. И я… – Все, не начинай! – прикрикнула она. – А то все испортишь. А в душе, встав под горячие струи, вдруг заплакала. Не потому, что было больно, а потому, что хорошо. От счастья ведь люди тоже плачут. Ей ли не знать! Так же тихо плакала в детстве, когда Долдон забрал ее к себе… Утром они проспали. Хотя ее будильник – старый надежный Долдон – отзвонил пронзительно и в срок. Она запустила в него подушкой, пристроилась на Валерином плече и отключилась. А он и не просыпался. – Вы что там, черти, охренели, что ли?! – заорал ей на ухо Смотров, позвонив в половине девятого. – Быстро выбирайтесь из койки, и на службу! И рапорта мне на стол! Они собирались, как сумасшедшие, бегая по квартире. Хорошо, хватило ума молчать при этом. Иначе точно поскандалили бы. Доехали дворами в рекордное время каждый на своей машине. И все равно на часах было девять тридцать. – Вы что, мать вашу! – зашипел на них Смотров, стоило им переступить порог кабинета и закрыть дверь. – Совсем охренели! Страх потеряли! |