Онлайн книга «Сто причин поверить»
|
Инга могла стащить обувь мужа, или он забросил эти кроссовки сюда просто так, чтобы потом избавиться. Вовсе не по причине сокрытия улики, а просто так. – У нас ничего нет на него, Гриб. – А платье? – Что платье? Кто поверит спившейся бомжихе? Видела она, как Мишин выбрасывал пакет с платьем, и что? Может, Лопачева его об этом сама попросила? – Будучи мертвой? – Нет, ну… Я верю этой женщине, верю. Но суд! Поверит ли он ее бессвязному рассказу? Возьмет под сомнение время и дату, и все. Мы продули! Тем более что обыск в его квартире ничего не дал. А в доме тестя уже поработали строители, выскребли все изо всех углов. – Может, вообще это не Мишин, а Артюхов его подставляет, мастерски разыграв комбинацию, – меланхолично отзывался Валера, широко зевая. – Давай о работе не будем больше, Настюша? – А о чем еще, Гриб? – недовольно возилась она, теснее прижимаясь к его боку. – Сюси-пуси разводить? Я не умею. – Я просил тебя подумать, помнишь, о чем? – О чем? – прикинулась она забывчивой. Грибов уже три дня просил ее подумать о знакомстве с его мамой. Она обещала подумать, но, представив, как это будет, тут же гнала эту идею из головы. В ее душе сидел такой панический ужас! Чужая женщина станет ее обнимать, рассматривать, оценивать, устраивать какие-нибудь испытания, жалеть ее, сиротку. Нет! Ну нет же! Ей этого ничего не надо, она не хочет! Ей Грибова с его нежностью и заботой за глаза. А тут еще его мама. – Мама нас ждет в ближайшие выходные, – напомнил Валера, целуя ее в макушку. – Она, кажется, нас и в прошлые выходные ждала, и в позапрошлые. – Настя потерла глаза, начала зевать. – Давай спать, Гриб, а. Устала. – Давай спать, но завтра обещай подумать. – Обещаю!.. А наутро в отдел пришел Артюхов, которого освободили из-под стражи три дня назад. – Что, Григорий, соскучились? Воспоминания о камере покоя не дают? Снова к нам? – тут же принялась язвить Настя, пока они были в кабинете одни. – Или совесть заела? – Совесть? А с чего бы ей меня есть? Я никого не убивал. Он без приглашения взял стул от стены за спинку, приставил его почти вплотную к ее столу, уселся. Посмотрел тем самым взглядом, от которого, возможно, у ее подруг и случился душевный кризис. У нее и то сердце екнуло. Хорош все же, невероятно хорош, мерзавец! – Тогда зачем вы здесь? – Хотел кое-что прояснить. – Проясняйте. Она не предложила ему ни чаю, ни кофе, хотя на столе стояла новая пачка чая и банка кофе, купила, потому что была ее очередь. И Артюхов выразительно посмотрел на ее покупки. А она не предложила. Обойдется. Он сердце разбил Саше. Обманывал Тамару. Обойдется. – Вы мне много чего вменяли в вину, товарищ капитан Анастасия Уварова. Не разобравшись толком. Возможно, из-за банальной предвзятости. Из-за обиды за Сашу. Или еще по какой причине. Взгляд его блуждал по ее лицу, шее, плечам. И не просто блуждал, он освобождал ее от одежды. Нагло так, открыто. – По какой же причине? Ей пришлось резко наклониться к ящикам стола. Чтобы он не увидел, как она покраснела, распознав его визуальные манипуляции. – Может, я вам понравился, а? И стало обидно и за подруг, и за всю женскую половину человечества. Вы все такие замечательные. А я весь такой мерзавец, пользующийся чужим доверием. Настя резко села, широко распахнула глаза и вдруг рассмеялась – звонко, громко. |