Онлайн книга «Последний секрет на троих»
|
– Отказываются, стало быть, – недоверчиво хмыкнул подполковник. Он махнул на Николаева рукой, приказывая сесть на место. Выбрался из своего рабочего кресла, на взгляд Николаева, великоватого для него. Подполковник был невысоким, худощавым, и голова его не доставала до подголовника, а плечи утопали в пухлой мягкой спинке. Это не роняло его авторитета, вовсе нет, но лично Николаеву добавляло неудобств при общении с подполковником. Ему все время хотелось предложить начальнику обычный стул, их целая дюжина стояла у стола переговоров. – Какова твоя рабочая версия, майор? – в сотый раз за месяц спросил подполковник. – Я слышал много разного бреда от тебя, но ни разу не прозвучало ничего внятного. И? Что можешь сказать? Есть чем поделиться? Вот сегодняшним утром ему было чем поделиться с руководством. И он, снова вскочив с места, принялся докладывать. – Эксперты наконец установили ружье, из которого был убит Станислав Кулаков. Это старое ружье, было произведено на одном из наших заводов в середине девяностых. Довольно распространенное, легкое, пользующееся спросом у женщин. – Та-ак… И что же? Владелец тоже установлен? – Так точно, товарищ подполковник. Этим ружьем владела Ишутина Антонина. – Соседка Кулаковых? Наша бизнесвумен? – вытаращился начальник, быстро возвращаясь к столу. – Так точно. – Получается, это она убила своего молодого соседа? И подожгла его дом? А его дед потом отомстил за внука и… – Я бы тоже хотел так думать, но… – перебил его Николаев и отрицательно замотал головой. – Ружье у нее было похищено в начале нулевых. Точнее, в две тысячи третьем году в ее дом было совершено проникновение со взломом. Украли что-то по мелочи, какие-то деньги, я сейчас уточняю. И ружье. О его краже она заявила сразу же. – То есть тот, кто обокрал ее дом в две тысячи третьем, убил Кулакова? Так получается? – Да. – Он твердо выдержал подозрительный прищур шефа и продолжил: – В то время под подозрением, судя по протоколам допросов, находился Мокров Иван. У него с Ишутиной была давняя вражда из-за земли. Она выкупила у него земельный пай – заболоченный участок, осушила, начала добывать торф и продавать его. Мокров требовал процент, пьяным не раз задирался. И угрожал. Потом из Затопья уехал вместе с женой. Но накануне ограбления ее дома, за день или два, его в поселке видели. – Задерживали? – Так точно. И обыск в его городской квартире делали, но отпустили за отсутствием улик. И алиби неожиданно обнаружилось. Так вот к чему я веду, товарищ подполковник… – Николаев почувствовал, что у него сильно вспотел лоб, он провел по нему ладонью, сжал мокрую ладонь в кулак. – Один из задержанных мною охранников, дежуривших на шлагбауме в ночь возвращения Станислава Кулакова, является родственником Мокрова Ивана. Он его внучатый племянник. Тоже Мокров. Тоже Иван. – Да? Новость какая! – почему-то разозлился подполковник. – В Затопье каждый двор в родстве состоит. Кто-то кому-то кем-то приходится. Да и в самой Москве, если начать копать, тоже. Он помолчал, наклонился, поднимая закатившуюся под стол авторучку. Швырнул ее на стол. И тихо, едва не шепотом, обронил: – Эти Мокровы и нашей семье сродни. Иван, который самый старший, какой-то там дядька моей жене. И этот охранник – молодой Иван Мокров, как понимаешь, тоже нам не чужой. И поэтому… Черт! |