Книга Последний секрет на троих, страница 54 – Галина Владимировна Романова

Николаев рассказал не много. Но Конев умел слушать и извлекать из невнятных рассказов то самое важное, что помогало ему продвигаться в расследованиях.

Конечно, привлечь к ответственности старшего лейтенанта Софию Святову было не за что. Эта настырная симпатичная девушка достойна поощрения. Ее упорству, с которым она пыталась самостоятельно найти убийцу своей сестры, можно позавидовать.

Ее отстранили по причине конфликта интересов, и это правильно. А она продолжает говорить с людьми в поселке, упрашивает майора показать ей хоть что-то из материалов. Разбирается в обстоятельствах аварии, в которой погибла Настя Якушева – ее соперница.

– Эта Святова – большая молодец, – нехотя похвалил Конев, выслушав невнятный рассказ майора Николаева. – И что же, майор, она думает, что не погодные условия причина гибели Якушевой?

– Никак… – Он запнулся и закончил иначе: – Так точно, товарищ подполковник. Она считает, что это все как-то связано между собой.

– Что именно?

– Два убийства в домах по соседству. Поджоги. Подстроенная авария, в которой погибает девушка. И Святова считает, что причина всему этому – деньги, которые привез в поселок Кулаков.

– Правильно считает, – подумав, согласно кивнул Конев. – В совпадения такого рода я не верю. Надо бы вам как следует потрясти деда Кулакова. Что-то он вам недоговаривает.

– Он не идет на контакт, товарищ подполковник.

– Значит, имеется причина, майор. – И тут Конев наконец-то будто спохватился: – Да, а что там с психиатром? Что ты от него хочешь узнать?

И снова он не получил внятного ответа. И подумал, что Николаев не так уж и плох, как ему показалось вначале. Говорит только то, что в свободном доступе имеется в материалах дела. Свои соображения держит при себе.

Ну-ну…

– Едем, майор, к Давыдову Илье Федоровичу. Получается, что в последнюю нашу встречу этот хитрый мозгоправ не все мне рассказал.

В последнее время Илья Федорович Давыдов сильно сдал. Он постарел как-то вдруг и сразу, сделавшись седым, сгорбленным, с потускневшим взглядом и небритыми щеками. Весь гардероб его теперь состоял из старых тренировочных штанов с отпоровшимися во многих местах лампасами, джинсовых шорт, без конца спадающих с провалившегося живота и похудевших боков, и трех хлопчатобумажных футболок – двух черных и одной синей.

Обувался он в галоши. Одни были тонкими, вторые на меху. Резиновых тапок он не носил даже в жару. Он всегда их презирал. И в бассейн или на отдыхе предпочитал обувать кожаные сандалии или замшевые мокасины. Их у него была целая коллекция, буквально под каждый шелковый шарф, коими тоже были забиты специально отведенные отделы в шкафах.

Ничего этого ему теперь было не нужно. И если становилось жарко в тонких галошах, он снимал их и бродил по своему участку босиком.

Это был уже другой участок с домом на нем. Его ему помогла купить Тонечка Ишутина. После памятного пожара, уничтожившего всю его документацию и карьеру одним махом, он едва не впал в депрессию. Она, и только она, спасла его.

Ворвалась как-то вечером в его городскую квартиру, швырнула на стол две путевки и, пока он размышлял, принялась забивать чемодан его вещами.

– Даже слушать ничего не хочу! – замахала она на него руками, когда он попытался несмело возразить. – Я никогда не отдыхаю. Бизнес сокрушил меня. Он убил во мне нормального человека. Он уничтожил во мне женщину. Летим, Илюша! Точно летим!