Книга Золотое правило молчания, страница 66 – Галина Владимировна Романова

Жанну было не узнать. Не то чтобы она похорошела. Куда же еще-то! Она всегда была красавицей. И он всегда это признавал. Но она точно изменилась. И не в дорогих шмотках, что были на ней, дело. Она стала…

Очень спокойной, надменной, неторопливой. Исчезла импульсивная суетливость. Взгляд, полный недовольства, сделался загадочным.

— Вот что деньги делают, да, Паша? — улыбнулась она одними губами, когда он озвучил ей свои наблюдения.

— При чем тут деньги, Жанна? — поморщился он недовольно. — Ты просто нашла себе того мужика, о котором всегда мечтала.

Если честно, то он в глубине души надеялся, что она напросилась на ужин, чтобы извиниться, ну и… И вернуться к нему.

Он, конечно, покапризничал бы. Упрекнул в неверности. Но, скорее всего, простил бы ее. Они же не были вместе все это время. Она считала себя свободной. И почему не могла с кем-то встречаться? У него вот просто времени свободного не было, а так бы он тоже не монашествовал.

Он бы ее простил. Он так решил, смешивая сложный маринад в стеклянном блюде. Он по ней скучал, не признать этого было нельзя. И иногда, просыпаясь и думая, что Жанна рядом, блаженно улыбался. А потом, обнаружив, что ее нет в кровати рядом с ним и вообще в его жизни, тосковал. Не так, чтобы до состояния полной апатии, но тосковал.

Ужин получился красивым и вкусным. Он снял пробу, съев одну куриную ножку прямо с противня. Приготовил полезный зеленый салат с ее любимой рукколой и помидорами черри. Бутылка хорошего вина у него была. С тех пор, как Жана ушла от него, Паша не прикасался к спиртному.

Ничего не сработало, хотя ужин ей понравился. Жанна с удовольствием съела куриную ножку и весь салат. И вина они выпили. Но разговор все равно не клеился. Минут через двадцать Паша уже не понимал, зачем она напросилась к нему. И предположил, что похвастаться.

— Ну… — протянула Жанна с томной улыбкой. — Не то чтобы похвастаться, Фокин. Захотелось взглянуть, как ты тут без меня.

— И как же?

— Да все так же! — с упреком произнесла Жанна, громко глотая вино. — Неустроенный быт. Уставшие глаза, серое лицо. Отдыхать тебе надо чаще, Паша. Или работу сменить.

— Мне нравится то, чем я занимаюсь, — проговорил он.

И это было в сотый раз, наверное. Он и прежде ей об этом говорил. Только Жанна не верила. Или не понимала. Не поняла и сегодня.

— Да ладно, Фокин! — мелодично и незнакомо рассмеялась его бывшая девушка. — Что может в этом нравиться? Постоянная погоня! Ты все время кого-то ищешь, догоняешь, восстанавливаешь справедливость. Тебе зачем? Только не говори мне, что если не ты, то кто же, и все в таком духе.

А он ведь прямо так и хотел ей сказать. Хорошо, она опередила. Удачно, что он промолчал.

— Ничего не поменялось, — произнес он, допивая вино в своем бокале. — И ты не поменялась, невзирая на дорогие шмотки и красивый загар. Ах да! Я еще забыл упомянуть о кольце.

— Кольцо? — Жанна вытянула руку, помотав ладошкой над столом. — Кольцо, да, восхитительное.

— Твой мужчина сделал тебе предложение? — предположил Паша. — Ты наконец-то выйдешь замуж?

И вот тут Жанна занервничала. Приобретенный на отдыхе лоск с нее слетел, как бумажная обертка. Она рассвирепела. Наклонилась над столом и, сильно раздувая ноздри, прошипела:

— Это — не твое дело, Фокин, выхожу я замуж или нет! И что значит: наконец-то?! Я что, так туда стремилась?