Книга Дневники преступной памяти, страница 62 – Галина Владимировна Романова

Первые несколько секунд за ее спиной ничего не происходило. Затем Царева прошипела с раздражением:

– Ну нельзя же быть такой упрямой дурой!

И в голосе теперь было больше злости и отчаяния, чем прежнего волнительного участия.

Зоя Павловна только успела открыть железную подъездную дверь, как ее грубо толкнули в спину, и она, не сумев удержаться, зацепившись за порог, полетела головой вперед…

– Товарищ подполковник, что-то странное там происходит! – Климов, вытянув шею, рассматривал сквозь пассажирское окно группу людей у двери подъезда, в котором проживала Зоя Павловна.

– Вижу, – скрипнув зубами, отозвался Коровин.

– Опоздали? – с тоской произнес старший лейтенант.

– Погоди ты каркать, старлей! – прикрикнул на него Денис, сворачивая к стоянке. – Шайкевич одна, что ли, живет в этом подъезде?

От машины они шли таким скорым шагом, что он больше напоминал медленный бег.

– Граждане, что случилось? – врезаясь в центр собравшихся жильцов, грозно поинтересовался Коровин. – По какому случаю сбор?

– А вы, простите, кто такой?

Вопрос задал мужчина средних лет с пакетом из супермаркета в одной руке и женской старомодной сумкой в другой.

Коровин представился и показал удостоверение. Климов последовал его примеру.

– У нас ЧП, господа полицейские, – пожаловался мужчина с женской сумкой. – Странно, что вы приехали. Когда я позвонил в дежурную часть, мне посоветовали не терять бдительность, но до определенных пределов.

– Что это означает?

– У нас пропала женщина. Вещи ее валялись на полу на первом этаже перед кабинами лифта, а ее нигде нет. – Мужчина выше поднял пакет, в котором угадывались продукты, и сумку и слегка ими тряхнул. – И в квартиру мы звонили, не открыла. Странно, не находите? Сначала умирает ее соседка, теперь она, побросав вещи на пол перед лифтами, бесследно исчезает!

– Вы о Зое Павловне Шайкевич? – взволнованно подался вперед Климов.

– Да. Знаю ее давно, – покивал мужчина. – Живу двумя этажами ниже. Пересекаемся редко, и не общаемся, и не здороваемся, но в лицо ее знаю. И по имени с отчеством и фамилией. Я тут почти всех знаю.

– Это ее вещи? – уточнил Коровин, выхватывая из рук соседа Шайкевич сумку с пакетом. – Климов, опроси всех! И поднимись к ней, позвони в дверь. Может, плохо человеку стало, она вещи…

– Что вы хотите сказать, господин полицейский? – перебил его мужчина, живущий двумя этажами ниже Шайкевич. – Что Зоя Павловна бросила на пол свои вещи и ушла к себе? Что касается пакета с продуктами, еще поверю. Но чтобы эта старуха выпустила из рук свою сумку?

– Вы заглядывали, что внутри? – Коровин как раз исследовал ее содержимое.

– Разумеется, мы все туда заглянули. Но только в интересах дела, не алчности для. – Мужчина оскорбленно засопел. – Кошелек, ключи – все в сумке. Поэтому мы и всполошились. Она не могла попасть домой без ключей! Но мы все равно звонили в ее квартиру и звонили.

– Телефон? У нее же был телефон?

Денис, убей, не помнил, какой номер фигурировал в протоколе ее допроса: мобильный или стационарный? Или и тот и другой.

– Так точно, товарищ подполковник, – отозвался Климов. – У Шайкевич был мобильный. Ее номер есть у меня.

– Так звони, старлей!

Климов принялся звонить снова и снова. Гудки шли, но никто не брал трубку. Наконец, попытки, кажется, с десятой Климову ответили.