Книга По следам старых грехов, страница 45 – Галина Владимировна Романова

— Обнаглели, суки, совсем! — вопила одна из трех голов, принадлежавшая мужчине.

— Я сейчас полицию вызову! — угрожала седая женская голова.

— Это опять к Сереге-кобелю шлюха пожаловала! — догадывалась третья голова, тоже немолодая.

Кира встала у машины так, чтобы ее было видно всем трем орущим. Достала удостоверение и показала всем по очереди. Стало тихо. И тогда она громко сказала:

— А теперь я иду к вам!

На самом деле посещать сразу три квартиры первого этажа не было никакой необходимости. Новикова была прописана в одной из этих трех. Но она точно не была седой и старой. Судя по фотографии на карточке в паспортном столе, эта Новикова — очень симпатичная черноглазая брюнетка. И ей всего тридцать пять лет.

В ее квартире теперь проживал тот самый горластый мужик, который открыл на нее рот, на мгновение опередив соседок.

— А я что?! Я квартиру снял почти три года назад. С тех пор и живу, — оправдывался он, потирая красную от загара шею. — За хамство извините. Просто наглеют некоторые. Заезжают чуть не в подъезд.

Извинения Кира приняла и тут же потребовала показать ей договор аренды.

Договор нашелся. Был оформлен по всем правилам. Дата составления действительно трехлетней давности. Даты окончания не было. Были условия, что дядя съедет через месяц после требования.

— И как вам так жить? Вдруг придут, внезапно потребуют съехать?

— Ничего. Привык. Живу одним днем. Оплата небольшая, — косился он все время на окно, на ее машину.

— Квартплату как вносите?

— Наличными. В руки отдаю.

— Хозяйке?

— Нет. Подруге ее. Хозяйка уехала куда-то. Куда — не знаю. Оно мне и не надо.

— Как имя подруги?

— Оля. Мне ее привела знакомиться Анна. Сказала, будешь, Иван Ильич, ей деньги на руки отдавать раз в два месяца. Я и отдаю. Но вот Оля что-то в последние месяцы обнаглела чутка, — решил пожаловаться арендатор представителю правопорядка в ее лице. — Каждый месяц ходит. А однажды вообще каждые две недели являлась. Ты, говорит, Иван Ильич, квартплату раздели соответственно, а я забирать стану, когда… Я так понял, когда ей вздумается. Неприятная особа, скажу я вам, товарищ майор.

— А хозяйку квартиры — Новикову Анну Григорьевну — вы с той поры ни разу не видели? — уточнила Кира, тыча пальчиков в дату на договоре аренды.

— Нет. Как договор подписали, как подруге она меня представила, а было это в тот же день — три года назад. Так и все. Я убираю документ? — осторожно вытянул из-под ее ладошки папку с договором Иван Ильич.

— Сейчас. Я его сфотографирую. — Кира навела камеру мобильного на документ в одну страничку. — А подруга была только одна? Только Ольга? А Гореловой Светланы Ильиничны не было?

— Не было никакой Гореловой. Только Олька. Такая, прости господи, профурсетка! — то ли с сожалением, то ли с восторгом охарактеризовал ее жилец. — Не идет, а пишет. В хату войдет, когда за деньгами-то, не стоит, а пританцовывает. Мужики-то молодые наверняка от нее голову теряют.

— А как же мне ее найти? Мне же с ней поговорить надо. Очень надо.

— Где найти — не скажу. У меня даже телефона ее нет. Она сюда по часам заходит. Ее время с двенадцати до часу дня. Дни вот меняет, необязательная. А время всегда одно. Она же знает, что я в это время обедаю и всегда дома.

— Всегда?

— Всегда! Хоть гори все кругом огнем! С двенадцати до часу я ем. Война войной, а харч, как говорится, по расписанию. Так вы не печальтесь особо-то, товарищ майор, она когда ко мне придет, я попрошу, чтобы она вам позвонила.