Онлайн книга «По следам старых грехов»
|
— Она бы не успела, товарищ майор. Мокрова взяла со стола свой телефон и снова начала листать фото. Остановилась на том самом, где к воротам Гореловой подходит мужчина в бейсболке. Спортивный костюм грязно-серого цвета сидел на нем мешковато, как будто был ему велик. Но мужчина не казался худым или слабым. Даже на фото угадывалась скрытая сила. А вот лица видно не было. Он его тщательно прятал за козырьком. — Почему, как думаете? — обратился майор к Жене, проговорив все свои соображения вслух. — Я не знаю, — беспомощно развела она руками. — От меня он лица не прятал. То ли не хотел. То ли не успел. Я его отлично рассмотрела. И я… я его не знаю. — При каких обстоятельствах произошло ваша встреча? Игнатов пытался отыскать на фото хоть что-то, способное стать приметой. Ничего! Руки в карманах спортивной олимпийки. Шея скрыта капюшоном. Не очень удачное фото сделала соседка Гореловой, подосадовал он про себя. — Я была у Гореловой как раз в тот самый последний раз, когда мы с ней разругались. До этого нам еще как-то удавалось сохранять лицо, общаться почти вежливо. Но в этот раз… Она сама была виновата. Нервничала, металась по комнате. И все пыталась меня выставить. Дела у нее какие-то намечались. Это я уже потом, когда с этим мужчиной столкнулась в воротах, поняла, что у нее очередное свидание было запланировано. А тут я! И вдруг еще возьму и рот открою, расскажу ее жениху, какая она… — Какая? — осторожно поинтересовалась Кира. — Гулящая! — с плохо скрываемой неприязнью выпалила Кириллова и всхлипнула. — Я принимала ее в доме с ее мужиками! Я проводила с ней время после гибели Вадика, а оказалось, что она… Что она с ним спала! И даже погиб он на ее глазах! А она все это время врала мне! В лицо врала, мерзкая… Вот именно эти самые претензии и были мною озвучены в последний мой визит. — Озвучены? А как именно озвучены, Евгения? — снова проявила интерес Кира. — Каким тоном? — Тоном? — Прекрасный чистый лоб пошел мелкими продольными морщинками. — Ну каким мог быть тон, как вы думаете? Я… Я кричала на нее. Сильно кричала. Она сначала молчала. Потом начала огрызаться. Как-то вяло поначалу. А потом разошлась. В общем, орали мы друг на друга неприлично долго. Минут десять-двадцать надрывались. Да… — Суть ваших претензий мне лично более или менее понятна, — мягким голосом проговорила Кира. — А что кричала Горелова? — Ну… кричала что-то… — Меня интересует текст, который сопровождал вашу ссору. Ее текст, Гореловой. Игнатов тепло глянул на коллегу. Молодец! В правильном направлении движется. В пылу ссоры любой человек может выкрикнуть запретное, чем выдаст себя или кого-то еще. — Ну, Горелова орала что-то про Вадика, про его службу в армии, что все они там были повязаны. Кто именно — не уточнила. Потом называла еще какие-то имена. Про какую-то Анну кричала, что та во всем виновата со своим уродом. Что они кинули всех. И теперь все пусть идет как идет. И она — Горелова то есть — не собирается никого покрывать. Теперь каждый сам за себя. И пусть все катятся ко всем чертям: Леши, Сережи, Миши… — Она точно в такой последовательности произнесла мужские имена? — разволновалась Кира. — Да. Я запомнила, потому что получилось почти в рифму. И она при этом пинала мебель, дергала шторы. Мяла их в руках вот так. — Женя несколько раз сжала и разжала кулаки. — Она была на грани, кажется. |