Книга По следам старых грехов, страница 88 – Галина Владимировна Романова

— Поехали, — проворчала Кира, отчищая подошву замшевых ботиночек о крапиву. — Теперь в сельскую управу. Или как там она называется…

Глава сельского поселения — миловидная стройная женщина среднего возраста — встретила их благодушно. Принялась тут же поить чаем с домашним вареньем, выставив на стол сразу четыре банки. И начала травить байки о жителях села. Говорову она не помнила. Заступила в должность совсем недавно. И даже пропустила сам факт ее возвращения.

— В отпуске была. На море ездила с внуками, — призналась она, наворачивая сливовый джем ложками. — Мне позвонили и сообщили, что у нас в селе ЧП.

Ни сожаления, ни паники в голосе. Складывалось ощущение, что пожары для местных обычное дело.

— Нет, но случаются, — равнодушно отреагировала на вопрос Игнатова глава сельского поселения. — Дома старые, деревянные. Печки еще в некоторых сохранились. Старые, прогоревшие давно, пожароопасные. От газификации некоторые старики отказываются. Говоровой так вообще не было в селе долгие годы. Года три, а то и больше не появлялась. Так мне селяне рассказывали. Представляете, в какой упадок пришло старое строение? А она, вместо того чтобы о помощи попросить, просушить дом как следует… Не зима же была, ну! А она взялась топить его. Да в ночь оставила огонь.

— Ночью печь топилась? — уточнила Кира, попивая чай мелкими глотками.

— Да. Соседи видели дым из трубы. И показания под протокол пожарному инспектору дали. Все серьезно было, вы не подумайте. — Покончив со сливовым джемом, женщина переключилась на малиновое варенье. — И вскрытие тела производилось. И заключение эксперта имеется. Я, правда, его не видела, но точно знаю.

Заключение Игнатову присылали. Медицинские термины в переводе на нормальный язык означали — смерть наступила в результате отравления угарным газом. Но это же логично, так? Сначала задохнулась. А потом сгорела.

— А ее племянница не приезжала хоронить тетку?

— Я не знаю. Я же была с внуками на море. — Она одну за другой съела три ложки малинового варенья. — Вам надо с местными поговорить. С соседями. С алкашом этим проклятым. Кроме него, ее даже никто не успел повидать…

Алкаш их встретил абсолютно трезвым. И даже на похмелку денег не запросил в обмен на информацию. Он показался Игнатову вполне себе нормальным, тихим человеком, даже немного испуганным.

Сразу, как они вошли, тот принялся оправдываться. И трясти какими-то бумагами. Оказалось, копиями протоколов допроса, подтверждающими, что у него есть алиби на момент гибели Говоровой.

— Она гадко меня встретила. Сразу погнала, — начал он жаловаться, когда понял, что никто его арестовывать не станет. — И двинула так, что я в дверь вылетел. Вела себя как… как зверина.

— А раньше? Раньше она себя так вела? — поинтересовалась Кира, не рискнув присесть на табуретку у входа, покрытую полотенцем сомнительной свежести.

— Скажете тоже! — фыркнул сосед. — И денег давала. И наливки плеснет в стакан. Она же всегда вино ставила. У нее и сливы, и вишня урождались. С пустыми руками я от нее не уходил. А тут синяком наградила! Так двинула… Словно не она это была. Высокая какая-то стала. Выросла, что ли?

— И это показалось вам странным? — удивилась будто Кира. — Она же не видела вас давно. И вы ее не видели. Сколько? Года два, три?