Книга Шоу семейных секретов, страница 44 – Галина Владимировна Романова

– Ты правда так думаешь? – с надеждой отозвалась сестрица.

Нет, она так не думала. Она вообще сейчас не хотела об этом думать. Единственное, что пришло ей в голову в эту минуту: с переводами надо повременить, а деньги из камеры хранения куда-нибудь перепрятать. Но сестре она сказала совсем другое:

– Да, я так думаю. Тебе надо сбежать. Есть куда?

– Надо подумать, – проворчала та. – Было бы еще на что!

– За это не переживай. Оплачу все расходы, – пообещала Элеонора.

И отвратительная мысль, что сестра просто вымогает премию за услуги, прочно засела в ее голове.

– Ладно, договорились. Как только перешлешь мне, я сразу уеду подальше. Номер счета скину эсэмэской.

Сообщение поступило через четыре минуты. Значит, сестра подготовилась заранее. Все так, как и подумала Элеонора. Алчность победила родственные чувства, и ее просто хотят развести на деньги. Интересно, сколько она хочет?

На ее вопрос сестра ответила не сразу, видимо, подсчитывала. Потом сумма пришла. Элеонора удивленно вскинула брови и пробормотала:

– Однако…

Но отказывать не стала. Ответила, что все сделает в течение дня.

Она позавтракала стаканом кефира с ржаным хлебцем. Через тонкую тюлевую занавеску осмотрела двор. Никаких посторонних машин или без дела слоняющихся людей с нарочито равнодушными лицами. Значит, двор не под наблюдением. И, наложив грим, ей можно выбираться из дома.

Уже припудривая губы, чтобы они не были столь вызывающе пухлыми и яркими, Элеонора подумала, что оставшиеся деньги она вполне может пока оставить в этой квартире.

Хочешь спрятать понадежней, спрячь на виду…

Илья стоял на балконе в одних трусах и мерз. Утро было солнечным, но конец мая еще не набрал оборотов настолько, чтобы день начинался с жары. Плюс пятнадцать в мае совсем не те, что в июле. Но даже замерзнув, он не спешил уйти в комнату. Ему было хорошо. В одной руке он держал большую кружку с горячим крепким чаем. В другой – кусок белой булки с изюмом.

Он засыпал крошками коврик на полу. Он громко хлебал из кружки. И никто! Никто не одергивал его, не делал замечаний, не требовал вернуться за стол и позавтракать, как нормальный человек.

Веры больше не было в его жизни, в его квартире, в его начинающемся дне. И он совершенно счастлив. Ни одного дня, ни одной минуты Илья не пожалел о том, что потребовал от нее съехать. И дал себе зарок на будущее: не спешить с выбором, не селить у себя девушку. Хотелось удобства, а получил головную боль.

Булка закончилась. Чай тоже. Илья поставил кружку на подоконник. Стряхнул с коврика крошки на плитку и тут же собрал их веником в совок. Беспорядка он тоже не любил.

Илья побрился, принял душ. Неторопливо, расслабленно. Достал с вешалки чистые выглаженные брюки, тонкий джемпер цвета спелой сливы. Оделся без суеты, фальшиво напевая и хихикая без конца. Он словно пробовал на вкус жизнь в одиночестве, смаковал ее, причмокивая от удовольствия.

Без Веры ему было очень, очень, очень хорошо. Он мог болтать о чем угодно с Кирой, когда провожал ее до дома. Мог пригласить ее выпить кофе или поужинать. Она соглашалась не всегда, часто бывала занята. Но когда соглашалась, это был по-настоящему счастливый вечер для него. Они болтали не замолкая. Смеялись так громко, что это иногда бывало неприличным и на них оглядывались другие посетители ресторанов или кафе.