Книга Шоу семейных секретов, страница 59 – Галина Владимировна Романова

– Тоже верно. Но… – Кира потрясла указательным пальцем. – На голове Вуковича был мешок. Он мог просто не почувствовать. Давай Суворова в разработку возьмем, а? С чего-то надо начинать. Больше нам негде фигуранта мужского пола откопать, который был бы заинтересован. И как назло, ни одной камеры по периметру!

– Вызывать его на допрос?

– Вызывай все благородное семейство. И алиби их перепроверь.

– Есть, товарищ майор, – кисло улыбнулся Илья.

Они хватались за соломинку. Алиби – предварительно – у членов семьи было. Не стали бы они вводить их в заблуждение, если бы не могли его подтвердить.

– Если принесешь мне в клювике информацию, так и быть, поужинаю с тобой завтра, – загадочно блеснула глазами Кира. – Найди уже хоть что-то, капитан…

– Евгений Иванович, я дико извиняюсь, конечно, но поймите и вы меня…

Визитер таращил на него голубые глазищи и изо всех сил пытался выглядеть сочувствующим. Он понимал, этот наглый мент, что нарушает все правила этикета. Евгений Иванович, перед которым он пытался расшаркиваться, только что потерял жену, а вместе с ней и всякую надежду вернуть собственные средства. Он все понимал, но пер напролом. Надеялся, что под воздействием горя и дикого похмелья Суворов что-нибудь да выболтает. Сорвется с его языка неосторожное слово, и этого окажется достаточно, чтобы раздуть его версию до размеров воздушного шара.

Идиоты! Какие же менты идиоты!

Суворов сделал большой глоток из стакана с толстым дном. Алкоголь даже горла не жег. Оно сделалось луженым, как любила говаривать его супруга, ныне покойная.

Евгений Иванович чуть не хихикнул. Странно было думать о ней в прошедшем времени. Казалось, Элеонора будет царить в его жизни и в его доме всегда.

– Что вы хотите от меня, капитан? – Он еле провернул язык во рту, настолько тот стал непослушным.

– Я хотел бы уточнить ваше алиби, – бабахнул тот, как в лужу обделался. – С точностью до минуты.

– Алиби? – Суворов поднял бокал и посмотрел сквозь янтарную жидкость на солнце, бьющее в окна. – Вот мое алиби, капитан. Я был в говно, если не для протокола. То есть пребывал в состоянии сильного алкогольного опьянения. Настолько сильного, что, когда дети мне позвонили и сообщили о смерти их матери, я не сразу понял, кто мне звонит и кто помер. И я поехал туда. По камерам можно отследить мой маршрут.

– Да. Можно, – кивком подтвердил мент. – Но это туда. А оттуда вы могли уехать и другим маршрутом.

– Это когда? – Суворов нахмурил брови, помотал головой. – Когда вы меня отпустили?

– Нет, когда вы ездили убивать свою жену. Простите. – Капитан сильно побледнел. – Это просто мысли вслух.

– А не пойти ли тебе в жопу, капитан? Прямо сейчас и прямо отсюда. – Суворов еще глотнул из стакана и виновато глянул на него. – Прости. Это тоже мысли вслух.

Капитан с тоской уставился за окно, к которому прилипла успевшая отцвести сиреневая ветка. Вялая гроздь соцветия сделалась коричневой, как старая губка. Суворов, проследив за его взглядом, передернулся. Он не терпел увядания.

– Я был дома. Все у тебя, капитан? – Он одним глотком допил содержимое бокала и потянулся к бутылке. – Выход знаешь где?

– Евгений Иванович, вы в курсе, что в квартире, которую прежде снимал Пронин, был обнаружен человек?

– В смысле? – Суворов вытаращился так, что его узкие черные глаза сделались круглыми и крупными, как маслины. – Еще один труп? Ничего себе кто-то прошелся по этажу!