Онлайн книга «Простить нельзя помиловать»
|
Неприятное беспокойство сделалось гуще, объемнее. Оно поднималось в душе Звягина, как опара на пироги, затевать которые была его супруга мастерицей. Как он мог просмотреть? Это же так очевидно! Это просто шито белыми нитками! Двое не поделили девушку. Один из них с ней сильно поссорился. И она внезапно исчезает. Ну не странно ли! Слишком, слишком они тогда были зациклены на серийном убийце. И Белозерову априори причислили к его жертвам. А тут вдруг она находится – и где? Неподалеку от мест проживания как одного, так и второго воздыхателя. Ну, не странно ли! И Поляков тогда промолчал, ничего не рассказал о ссоре с Машей. А Звягин лично его допрашивал. И… – Товарищ подполковник, – вывел его из душевного дискомфорта голос старшего лейтенанта Хромова, – а мы разве не проверяли алиби Полякова? Думается, проверяли. И его алиби, и ее родственников. И друзей. И возможных знакомых. Я сам тогда метался в поисках ее связей. Их, к слову, было немало. – Значит, плохо проверил, Сережа, – досадливо поморщился Звягин. – Никак нет, товарищ подполковник. Проверил отлично. Но… – Что – но? – Но вот гражданина Нагорнова тогда в моем списке не было. – Ты мне дело принеси, старлей. Я сам посмотрю, как ты там отлично всех проверил… Брат Марии Белозеровой в вечер ее бесследного исчезновения был дома. Один! Разве это алиби? Звягин раздраженно листал страницы дела, вчитываясь между строк, под другим умозрительным углом. Да, соседи утверждали, что в его доме горел свет и громко звучала музыка. Хлопала входная дверь. И кто-то даже видел, как Иван Белозеров выходил на улицу в трико с мусорным пакетом в руках. Учитывая погодные условия того вечера, а была метель, мороз и сильный ветер, сочли, что дальше мусорных контейнеров он уйти никуда не мог. Дурь же, ну! Полная дурь! Он мог запросто сесть в машину и уехать куда глаза глядят. А в доме и свет и музыку оставить. Звягин осторожно выписал на листе бумаги фамилию Белозеров и рядом пометил: алиби сомнительное. Поляков… Поляков был на дежурстве в ночь. Ждали высокое руководство. И было приказано все дела привести в надлежащий порядок. И он будто бы все время был в кабинете. Завершал недописанные отчеты. Подшивал показания. В общем, наводил порядок в бумагах. Дежурный подтвердил, что Поляков выходил из здания всего лишь один раз около девяти вечера. Ездил ужинать, как он доложил дежурному. Вернулся через полтора часа. В руках пакет с пирожками. Сказал, что купил в кафе, где ужинал. Угостил пирожками дежурного. Кто-то это проверил? Был ли он на самом деле на ужине в кафе? Или просто купил пирожков по дороге, потому что ужин пропустил и остался голодным? Звягин выписал под Белозеровым фамилию Полякова и сделал пометку рядом: где был полтора часа? Он читал и читал материалы дела. Пытался найти лиц, заинтересованных в исчезновении Марии. Но никого больше не нашел, как ни старался. Тайных связей у нее не было. С подругами любовников не делила. Долгов не делала. К двадцати пяти годам, а ей именно столько исполнилось на момент исчезновения, Мария жила себе тихо, безбедно, никого не кусала и никому не мстила. Подумав, Звягин выписал и ее фамилию. И сделал пометку: на что жила? После окончания педагогического вуза по специальности ни дня не трудилась. Да и вообще нигде не работала. Из материалов дела следовало, что ее содержал сначала брат, потом Поляков. |