Онлайн книга «Лабиринт простых сложностей»
|
Дима удивленно глянул на нее, промолчал. Но Хмельнова, надо отдать должное ее проницательности, тут же все поняла. – Вы, Дмитрий, считаете, что в данной ситуации девушки сами виноваты? – Допустим, – пробубнил он невнятно. Ему страшно не хотелось вступать с Хмельновой в дискуссии. Теткой она казалась ему зловредной и злопамятной. Эти слухи о ней уже вдогонку к его мнению прилетели, без уточнения причин ее понижения в должности. – Нельзя себя навязывать мужчине, если он этого так откровенно не хочет, – все же решил он уточнить. – А если этот самый мужчина – отъявленный засранец? И ему нравится играть судьбами таких вот дур, как эти девушки? – прищурила в тот момент холодные темные глаза Хмельнова. – Он провоцирует их, сталкивает лбами, наблюдает со стороны и потешается. А то еще и ставки делает. Да, да, не надо изображать недоверие, юноша. И такое в моей практике встречалось. – И чем закончилось? Тоже соперницы сошлись в поединке? – Нет. Поножовщины не случилось… А еще бывает, что кто-то что-то придумал для себя и намертво в это поверил. – Хмельнова повернулась к нему спиной, что-то высматривая за окном. – И в этом случае одна из них оставила записку, в которой обвиняла своего парня. И вышла из окна десятого этажа. – И что, парню ничего не было? – заинтересовался Дима. – Следствие не смогло доказать его вины. Девушка сама… – Была виновата? – хмыкнул он. – Нет. Она просто расценила его знаки внимания неправильно. Немного не так, как следовало. Решила, что он ею увлекся. А он… – она резко повернулась, так же равнодушно глядя. – А он просто старался быть вежливым. Но это совсем не то, что мы имеем на данный момент. Здесь для меня все очевидно. Он смотрел вопросительно. И она снизошла до объяснения: – Мерзавец спал с обеими. Каждую уговаривал держать их отношения в тайне, уверял, что любит только ее, а ту – другую – избегает. И вообще не знает, как от нее отделаться. Банально до отвращения. Получим признательное и будем двигаться дальше… Но вот с признательным выходила просто беда. Девушка наотрез отказывалась признавать вину. И на каждом допросе твердила одно и то же: – Это не я… Там был кто-то еще… Я не помню, не видела – кто. Хмельнова из кожи вон лезла, загоняя девушку в угол такими же односложными вопросами: – А кто это был?.. А кто знает?.. А кто видел?.. Результата не было. – Так и до психиатрической экспертизы недалеко, – проворчала Хмельнова, когда подозреваемую увел конвоир. – Может, она под дурочку косит? Что молчишь, капитан? Какое твое мнение? Она вдруг пару дней назад перешла с ним на «ты». Неужели! Спросила его мнение! Обалдеть! – Не думаю, что она пытается выставить себя нездоровой, – осторожно начал Дима. – Она просто была пьяна и ничего не помнит. Так бывает. – Но анализ ее крови установил, что она выпила не больше двух бокалов вина. Этого недостаточно, чтобы вообще ничего не помнить. И жильцы подъезда, которые вызвали полицию, в один голос утверждают, что, открыв дверь на крики, увидели, как наша подозреваемая держит окровавленный нож в руке и орет. Стоит над лежащей на лестничной площадке мертвой девушкой с ножом в руке и орет не своим голосом. Ну что тут огород-то городить, капитан? Убила, а теперь – не помню. – Может, и не помнит из-за сильнейшего психологического потрясения. |