Онлайн книга «Забавы мертвых душ»
|
– Присаживайтесь, товарищ старший лейтенант, – пригласил Осипов ее за ее же стол. – Разговор будет долгим. Маша мысленно пожалела, что впустила его. Всяких разговоров, особенно долгих, ей хотелось в свой выходной меньше всего. Нет, если бы на его месте был сейчас Карелин, то это в корне меняло бы дело. Но Карелин, она точно знала, был сейчас за городом. – Так о чем ты хотел со мной поговорить, Женя? – Маша нехотя взяла в руки чашку с чаем. Пробовать торт, в котором калорий было столько, сколько она за неделю не употребляла, она не станет. – Я хотел поговорить с тобой о Карелине. – Осипов улыбнулся ей одними губами, глаза смотрели холодно. – Поговорить и предупредить… Не увлекайся им, Маша. – В смысле? – Она поперхнулась чаем и закашлялась. – Ходят слухи, что ты им увлечена. – Слухи? Ты о чем вообще? – Она с грохотом поставила чашку на стол, сложила руки, как школьница. – Ты вообще здесь зачем? Сплетни передать решил? Если так, то тебе пора. – Нет. Не сплетни. Просто пытаюсь тебя предостеречь, как коллегу, как друга. – Он цапнул ложкой кусок торта, отправил в рот. Забубнил: – Карелин хорош, конечно. И всегда женщинам нравился, но… Но не все с ним сейчас так однозначно. Ты знала, что в квартире повешенного Пачкина была обнаружена бита? Маша кивнула. – И что следы крови на ней принадлежат Карелину, знала. – Он вдруг вспомнил, что сам ей об этом рассказывал. – И что наш Пачкин был одурманен перед самоубийством тем же самым чаем, знала тоже. Тот же самый чай употребляла несколько дней соседка Карелина – Сироткина, перед тем как ее задушили. Кто? Кому было нужно? Кстати, что сказали эксперты по поводу лечебного сбора? Им поила Пачкина его толстая пожилая подруга – Валентина Ивановна. – Сбор чистый. – Н-да… – Он зацепил ложкой еще от куска торта и еще, задумался. – Ни в одной пачке чая Михаила Ивановича не нашлось этой дряни. Заварка как заварка. Вопрос: где он ее хлебнул? Кто его угостил? – Не Карелин точно, – с убежденностью заявила Маша. – Пачкин его на дух не переносил. Ни за что не впустил бы к себе. Особенно с чаем! – Не могу поспорить, – нехотя обронил Осипов, запивая съеденный кусок торта чаем. – Тогда кто? С кем еще общался Пачкин, кроме своих родственников и Валентины Ивановны Мироновой? Не знаешь. Но должна узнать, Маша. Это же твой участок. Поспрашивай жильцов. С тобой они будут более откровенны, чем со мной. И что там за разговоры о каком-то письме с угрозами? Почему я до сих пор не знаю об этом? Это сокрытие информации, старлей. Она вкратце передала свой разговор с Мироновой. – Как видишь, она промолчала по уважительной причине. Не видела. Не читала. – Секундочку… Осипов так глубоко задумался, что не заметил, как положил себе на блюдце сразу два треугольника торта из коробки. – Ой, промахнулся. Тебе хотел второй, – коротко хохотнул он и задрал вверх чайную ложку, успев ее облизать. – Она не видела текста. И самого письма. Но почту принесла ему она. Именно она вытаскивала корреспонденцию из почтового ящика. А значит… Значит, видела конверт. – Видела. Она и не отрицает. Белый прямо-угольный конверт. Тщательно заклеен. Ни печати, ни адреса, ничего. – Значит, его принесли и подбросили в почтовый ящик. Плохо камер видеонаблюдения нет во дворе, – с сожалением произнес Осипов. – Насколько было бы проще вычислить убийцу. |