Книга Забавы мертвых душ, страница 95 – Галина Владимировна Романова

Он наконец открыл глаза, рывком поднял себя с кровати, дотянулся до трикотажных красных шорт – валялись на полу. Оделся и пошел к ней – к женщине, не сумевшей вчера устоять перед ним.

У входа в кухню он остановился и закатил глаза. Маша что-то напевала, гремела сковородкой. Если сейчас он войдет, а там сырники и Маша в его рубашке, он точно будет разочарован.

Сырники и мужская рубашка на голом женском теле – это так заезжено. И это совсем не сексуально. Это как знак, как указатель: следующая остановка ЗАГС.

Он не готов. Он не хотел.

Карелин вошел в кухню и выдохнул с облегчением. Маша была в своих джинсах и футболке. И жарила глазунью.

– Яйца? – притворно разочарованно вывернул он губы. – А пахло-то, пахло!..

– Я лук жарила, – рассмеялась Маша, совсем не обидевшись. – А ты сырников ждал? Или блинчиков? Не умею, честно. И угождать не хочу. Яичницу сама люблю по утрам.

Вот потому, что она не пыталась ему понравиться, она понравилась ему еще больше. Они сели завтракать.

– А ты не торопишься? Разве тебе не надо за город в свой Дом?

Они все его пока называли именно так – Дом. Непременно с большой буквы. Он сам еще толком не знал, что будет с его новым делом потом. Но пока все складывалось хорошо и по-доброму.

– Я предупредил, что сегодня задержусь.

– Как это? – Маша недоуменно заморгала. – Ты знал, когда приглашал меня на кофе, что все закончится именно так?

– Нет. Не знал. – Дима проткнул вилкой оранжевый глазок на тарелке. – Я приглашал тебя вообще-то в кафе. Ты пришла сюда. Я не стал говорить, что ты меня неправильно поняла и… Ну а потом все как-то стремительно произошло.

– Жалеешь? – прищурилась Маша, покраснев до корней волос.

– Нет.

Он макал хлебную корку в растекшийся желток, откусывал размякший хлебный мякиш и осознавал, что ничего вкуснее не было в его жизни за последние годы.

– Это самая вкусная яичница, которую я когда-либо ел, – отодвинул он пустую тарелку. – Даже название придумал: яичница, приготовленная девушкой, с которой я собираюсь завести отношения. Если она, конечно же, не против.

– Последнее предложение тоже входит в название?

Он отрицательно мотнул головой.

– Девушка не против, – улыбнулась она, доедая свою порцию. – И у девушки есть к тебе дело.

– Дела потом. Не будем портить очарование утра. Идет?

Маша не стал возражать.

Они собрали со стола посуду. Вымыли ее вместе, теснясь бок о бок у раковины. Потом Дима пошел в душ и, стоя под струями горячей воды, поймал себя на том, что блаженно улыбается. И не только потому, что наконец-то может мыться горячей водой, а не еле теплой, как все последние восемь лет. А потому, что рядом с ним теперь девушка Маша.

Ему было хорошо рядом с ней. Необременительно. Она знала о его «боевых» заслугах все. Ему не требовалось ничего выдумывать, чтобы казаться лучше. В чем-то они даже были единомышленниками. Оба хотели поскорее найти убийц несчастных стариков. Маша к тому же всячески старалась защитить его от Осипова. И Диме нравилось в ней и это тоже.

– Я хочу с тобой съездить за город. Можно? – спросила Маша, когда он вышел из душа.

Она уже успела надеть теплый свитер с высоким горлом, шерстяные носочки и шапку. Куртку держала в руках.

– А тебе не нужно на работу? – Дима вытирал полотенцем мокрые волосы. – И это то самое дело, которое у девушки ко мне было?