Онлайн книга «Преступные игры гения»
|
– Кто может подтвердить ваши слова? Она инстинктивно отодвинулась. Близость его крупного лица, заросшего щетиной, была неприятна. И еще изо рта Крылова несло перегаром. – Жена – раз. Медсестра – два. Лечащий доктор – три. Команда внушительная, сникла сразу Аня. И перешла к предположительному времени убийства Аллы Ивановой. – Тот же ответ. Я был в больнице. – Крылов сел ровно. – Надеюсь, события пятилетней давности вы не станете ворошить? С меня хватило еще тогда! Если бы не адвокат… Адвоката Крылов нашел маститого. Тот вымотал тогда нервы всему отделу, строча жалобы и обвиняя сотрудников в предвзятости и непрофессиональном подходе к подозреваемому. А как было Крылова не подозревать, если его обнаружили спящим в пяти метрах от места преступления? И руки у него были в крови жертвы. Правда, потом, в ходе следствия, выяснилось, что Крылов попал на место преступления, уже когда жертва была мертва. Но он ведь мог убить ее загодя, отвезти туда, где обнаружили тело, и… Версия рассыпалась пять лет назад. Крылов ушел от ответственности. И Анну посещало отвратительное подозрение, что то же самое случится и теперь. – Понимаете, в чем дело, Станислав, – произнесла она после повисшей паузы. – Как-то невозможно подозрительно вы оказываетесь в поле зрения полиции в связи с происшедшим. В прошлый раз – пять лет назад – убитой оказалась ваша хорошая знакомая. – Она оказалась хорошей знакомой еще полусотни человек, – фыркнул он, рассматривая Аню излишне мрачно. – И было установлено, что я никак не мог ее убить. Ну хватит вам уже! – Сейчас убитой оказывается Лидия Паршина, к которой вы проявляли излишний интерес в связи с разработкой Осетровым новой краски. Он был ее сожителем целых десять лет. – Да, но год назад они расстались, – неожиданно вставил Крылов, тут же смутился от собственной осведомленности и зачастил, зачастил: – Она сама об этом говорила. Многие на Точке об этом знали. Потому что многие к ней приставали с подобными предложениями. – Выкрасть рецепт краски у Осетрова? – уточнила Аня. – Да. А почему нет? – Другими словами, вы толкали девушку на преступление, обещая ей за это заплатить? – Ой, вот только не надо меня воспитывать! – сморщил он крупное лицо, словно резиновое. – Эта девушка… Прожженная настолько, что мы почти не удивились, когда ее убили. Другой вопрос: почему именно таким способом! Что за извращение? – Мы – это кто? – Да все наши. Те, кто тусуется на Точке. Он назвал несколько фамилий. Аня их тут же записала. – А что скажете про способ, Станислав? Она решила, что чуть доброжелательнее быть не помешает, раз уж Крылова снова не удается привлечь по подозрению. – Извращение, я уже сказал! Надо так выделываться! – он фыркал и мотал головой. – Налысо обрить девушку, волосы измельчить, на лицо их… Бред вообще! – Ну, для убийцы это символ. Что-то он для него обозначает. Но согласна с вами: убийца с претензиями. – С какими? На сумасшествие? – Крылов высокомерно усмехнулся, откинул длинные пряди назад и, вывернув нижнюю губу, покачал головой. – Это точно ненормальный. И никакой художественности мы здесь не видим. – А кто говорил о художественности? – насторожилась Аня. – Кто-то из наших рассуждал, помню. Еще тогда, пять лет назад. Говорил кто-то, что руку приложил художник. |