Онлайн книга «Преступные игры гения»
|
– Присядем? – вопросительно выгнула она брови и тут же опустилась на его любимый стул – мягкий, обитый кожей, спинка подковой. – Никита Ильич Вербин? Он согласно кивнул. – Тридцати одного года от роду, хозяин данной фотостудии? – Совершенно верно. Он все же ушел от окна – сильно расслабляло. За окном было лето, красивый цветущий сквер и много молодых загорелых девушек в коротких юбках и шортах. Он не имеет права быть сейчас рассеянным. Если эти двое здесь, значит, что-то узнали такое… – Вам знакома эта девушка? – сразу перешла к делу красивая женщина Анна. Она поймала его за локоть, когда он от окна шел к своему письменному столу, заваленному по большей степени бесполезными бумагами. Он взглянул на фото. Помотал головой. – Нет, я ее не знаю. – Это – Алла Иванова – очередная жертва преступника, который убивает девушек, – пояснила она, высверливая в его черепе сотни дыр острым взглядом черных глаз. – Возможно, но это не меняет сути. Я ее не знаю. Он сел за стол, сдвинул бумаги в сторону, разложил локти поудобнее. Решил, что будет серьезным и печальным, поскольку новости трагичные. И счел за благо еще раз повторить. – Я ее не знаю. И никогда не видел. Сожалею… – А между тем примерно за час до смерти этой девушки Осетров переслал ее фото в вашу фотостудию. Знакомы с Осетровым? – Кто же не знает Осетрова! – фыркнул он помимо воли весело. – Талантище и гад. – Почему гад? – подал совершенно бесцветный голос парень с незапоминающейся внешностью. – Потому что половину курса вечно выгоняет. Выгонял, – поправился Никита и замер в ожидании вопроса, который она ему сейчас точно задаст. – Почему в прошедшем времени? Вы знаете, что его убили? – В прошедшем времени, потому что его уволили. Или он сам уволился, не помню. Не суть. Он просто больше не работает в колледже искусств и никого уже не выгонит. А что он умер – да, слышал. В наших творческих кругах новости расходятся быстро. Я хоть и не художник, но с людьми искусства часто сталкиваюсь. И да, как вы справедливо заметили, Осетров пользовался услугами моей фотостудии. И я видел ваш портрет, товарищ подполковник. Шикарно снято. Боже, она смутилась? Подумать только, ему удалось ее смутить. Но как, черт побери, у нее это вышло красиво! Мимолетное замешательство выразилось в глубоком вдохе, легком поднятии подбородка и крепко сцепленных пальцах. Нет, Осетров все же великий засранец. Зря он погнал его с курса. В его душе живет художник. – То есть вы подтверждаете, что Осетров пользовался услугами вашей фотостудии? – Подтверждаю, – смиренно опустил он голову. – И это были не только портреты женщин. Иногда он просил распечатать в увеличенном виде какой-нибудь пейзаж. Ему нужен был свет. Он очень любил багровые закаты. – Портреты многих женщин вы ему делали? Точнее, сколько их было? – Я не помню. Я не делал. Я вообще не занимаюсь фотопроявкой и печатью. У меня работают специально обученные люди. – На чей телефон Осетров обычно слал фото? – Обычно он приезжал сам и привозил фото на флешке. Сами понимаете, что качество теряется, если пересылать фото. Ваш портрет он сначала переслал, а потом лично завозил. Ребята его делали. И он пару дней висел в фотолаборатории. Там я его и увидел. – Значит, фото Ивановой вы не видели? – Нет. Но это не значит, что его не распечатали. Возможно, оно и сейчас в лаборатории. Или еще в работе. |