Книга Теория вероятного чуда, страница 6 – Галина Владимировна Романова

За всеми его словами, сказанными тихо, крылось раздражение. Она безошибочно его угадывала. И возразить было нечего: Палыч имел право на нее злиться. Она загубила ему выходной день. Он только костер разжег, чтобы ребрышек нажарить, как от нее поступил звонок. И теперь и угли прогорели, и ребра дольше положенного мариновались. И пока он доберется до своего дома за городом, спать пора.

Вечно она всем все портит! Таким приблизительно был его взгляд, которым он с ней попрощался.

До дома она домчалась быстро. Поставила машину на место, которое никто не занимал на парковке из уважения к ней. Поднялась в лифте на свой восьмой этаж и, повернув к своей квартире, замерла от неожиданности. У двери ее квартиры топтался бывший третий.

— Ты что здесь делаешь? — округлила Даша глаза.

Вид у бывшего был пришибленный. Она могла бы даже подумать, что он сильно скучал по ней, измучился, извел себя воспоминаниями и угрызениями совести, и именно по этим причинам он здесь. Она могла бы так подумать, если бы плохо знала его. Но знала его она хорошо. И поэтому предположила, что бывшему третьему от нее нужна какая-то помощь. Не исключено, что материальная.

— Даша, помоги! — воскликнул он, вздрогнув от звука ее голоса, и уставил на нее полные слез глаза. — Помоги, прошу тебя!

О господи! Это он от нее ушел, никто его не выгонял. Добровольно ушел! Она же ему теперь должна и раны зализывать?

— Что случилось, дорогой? — не без ехидства поинтересовалась Даша, открыла дверь в квартиру, подтолкнула бывшего в спину. — Входи, Коленька.

Тот вошел, привычно пошарил взглядом под вешалкой в поисках своих тапочек.

— Ты их забрал, не помнишь?

Даша скинула балетки, босой пошла в кухню, зная, что Николай тут же последует за ней. И безошибочно угадала, что он усядется в любимый угол. Как он любил говорить: под образами. Образов никаких не было, в смысле, икон. И быть не могло. К религии Даша относилась с некоторым сомнением. Но Коленьке все равно нравилось так говорить.

Не спрашивая, она зарядила кофемашину зернами, налила сливок на дно кофейной чашки. Это был его любимый кофе: чуть сливок, много кофе и никакого сахара.

— Пей, — поставила она через минуту перед ним кофе. — Пей. Рассказывай и проваливай.

— Да, да, спасибо.

Он рассеянно глянул, потер лоб указательным пальцем, вышло очень женственно. Чуть наклонился в ее сторону и прошептал с горечью:

— Она пропала, Даша!

— Кто она?

В сердце вонзилась не то чтобы игла, так — небольшая колючка. Но уколола ощутимо. Этот говнюк что же, явился к ней с просьбой отыскать его сбежавшую невесту? Совершенно обнаглел!

— Моя девушка пропала, — не разочаровал ее Коленька и сделал три аккуратных глотка.

— То есть ты хочешь сказать: сбежала?

— Я сказал то, что хотел, дорогая, — одернул он ее и строго глянул. — Она пропала! Уже три дня ее нет. Нигде! Ни на работе, ни дома, ни у родителей.

— А где она работала? — снова кое-что заподозрила Даша. — Не под твоим ли началом?

— Что ты этим хочешь сказать! — попытался возмутиться Коленька, но тут же сник под ее насмешливым взглядом. — Ну да, да, она была моим секретарем.

— О как! — она почувствовала, как кровь начинает бурлить, вот-вот готовая броситься ей в голову и окрасить лицо пурпуром бешенства. — И давно вы так слаженно сотрудничали? В смысле, спали? Еще когда ты жил со мной?