Книга Незнакомец. Суровый батя для двойняшек, страница 86 – Регина Янтарная

– Твое делание сбылось! – выдыхаю я.

Дочь хлопает в ладоши.

А простодушный и наивный сын спрашивает.

– Папа, ты не уедешь от нас?

– Что ты, я только приехал! – отвечаю ему, и мой голос дрожит.

Едва вхожу в одноэтажный скромный белоснежный дом, как сразу понимаю, что это дом моей мечты – в нем звучат звонкие детские голоса, пахнет ароматной домашней едой из кухни.

Докучаю любимой за ужином со своей любовью, она просит потерпеть.

– Какое же у нас клевое гнездо! – радуюсь за ужином.

– Почему гнездо? – интересуется дочь.

– Потому что птенчики в нем живут, и еще появятся, – намекаю Маше на секс.

– Птенчики это кто? – спрашивает сын.

– Это вы.

– Откуда еще появятся? – задает следующий вопрос дочь, испытующе глядя на меня.

– Не понял, это что игра «Что. Где. Когда»? – смотрю на жену.

– Забыла предупредить, дети задают в неделю тысячу почему, и на все надо отвечать, так что следи за тем, что сообщаешь им, – усмехается Маша.

Мы так много бегали весь день и вечер, что жутко устали. Особенно я. Сажусь на диван, вытягиваю ноги.

– Сейчас бы массаж ступней! – произношу мечтательно и через мгновение Аленка и Алешка массируют мне ступни. Я смеюсь потому что щекотно. Их это забавляет, и они продолжают.

– Ну хватит!

Это моя новая Вселенная, где есть двойняшки и Маша.

– Я так устал, – говорю я, глядя на детей, уснувших прямо у моих ног, на коврике. Они свернулись калачиками как котятки и спят, а я боюсь встать, потревожить их.

– Армагеддон по имени Аленкагеддон и Алешкагеддон только набирает обороты, – выдыхает Мария, подходя к малышам и накрывая их пледом.

– Звучит как что-то страшное.

– Так оно и есть. Детям надо учиться, а здесь нет школы. Так что эта задача ляжет на наши плечи. Придется проявить терпение.

– Не хотят учиться?

– Ни в какую. Они впервые обрели свободу на этом острове.

– А ты?

– И я.

Заставляю себя встать. Аккуратно. Чтобы не потревожить малышей. Поднимаем их, относим в детскую.

– Ну здравствуй милый дом, – произношу тихо, разглядывая комнату. – Маш, тебе не кажется, что надо здесь ремонт сделать. Хотя бы косметику?

– Давай, только не сейчас. После свадьбы.

Целуем на ночь детей, выходим из комнаты.

«После свадьбы» – стучит молоточком в голове, и я вспоминаю, что забыл. Весь полет ломал голову над этим, теперь вспомнил. Только уже поздно.

– Идем, – Маша берет меня за руку ведет в нашу супружескую спальню.

Скромную, обставленную со вкусом.

Мирон

Маша замечает, как я рассматриваю ее, и пытается скрыть волнение. Чуть пухлые губки приоткрываются, манят. Большие глаза, обрамленные ресничками с капельками слез, повисшими на них как роса умиляют. Тонкий аккуратный носик. Белокурые волосы… – протягиваю руку и приглаживаю наэлектризованные пряди волос.

На ощупь они шелковистые… как тогда пять лет назад.

Ни черта ничего не изменилось!

В подушечках пальцев тут же возникает электричество. И меня бьет током в двести двадцать вольт по всем значимым и жизненно важным органам – по сердце и мозгу.

– Черт? Что это? Точь-в-точь как тогда, – шепчу бессильно. Понимаю, что реакция между нами – мной и Машей это что-то, что дано свыше.

Будто наши тела создали специально друг для друга, и ни для кого больше.

Ловлю себя на мысли, что хочу целовать эти губы напротив и ощущать послевкусие йогурта, винограда.