Книга Мечта жизни, или Наследство отменяется, страница 79 – Алёна Александровна Комарова

– Ночных приключений? Что это значит? Ты что-то видел?

Валерий махнул головой подтверждая, стал подниматься с пола.

Марта деликатно отвернулась, Валерий улыбнулся. Ну что с ней поделаешь, вот такая она стеснительная и культурная девушка. Он взял свое банное полотенце, которое вчера оставил на стуле и завернулся в него по пояс, чтоб она не смущалась и не краснела. Пересел на кровать и продолжил объяснять:

– В три часа ночи Кристиан разговаривал по телефону, с кем-то обсуждал тебя, называл твое имя, – пояснил Валерий, увидев удивленный взгляд Марты – еще называл имя Януша, только я не понял, толи тоже его обсуждал, толи обращался к нему. Мне показалось странным обсуждение тебя в три часа ночи.

– Ну, не знаю, может он полуночник.

– Ты еще скажи, что он лунатик. Тот, который гуляет ночами, во сне, а потом ничего не помнит.

– Нет, конечно.

– Потом было самое интересное. Он, используя небольшой фонарик, искал тайник в камине. Долго искал, но нашел. Почти под самым потолком в кирпичной кладке тайник. Из него Кристиан достал лист бумаги. А думаю, это была фотография.

– Отец и прошлое сообщение оставил Кристиану на фотографии. Тут ничего странного. Я же тебе рассказывала об его игре с отцом. Наверное, пролежали там сто лет, еще с детства зашифрованные письма и прочие секреты.

– Точно. Везде секреты, тайны и тайники. Марта, а тебе не кажется странным то, что возраст Кристиана совсем не детский. А отца давно уже нет в живых.

– Нет, не кажется. Я бы не отказалась от таких игр с отцом. И продолжением игры, даже тогда, когда отца уже нет, очень бы радовалась. Это конечно сентиментально, но очень трепетно.

Валерий нежно взглянул на нее, но она не дала ему возможности сочувствовать себе, быстро спросила:

– Ты подсматривал за ним?

– Наблюдал из укрытия – поправил ее Валерий – Марта, я так думаю, у меня теперь будет работа наблюдателя. Семья полна тайн. – Он хмыкнул – и мне очень не нравится, что он обсуждает тебя неизвестно с кем. Еще и ночью. Плохо, что фотография, которую ты подарила, испорчена. Хотя это не проблема. Ты ведь видела акушерку. Что-то много вокруг этой фотографии суеты.

– Да нет никакой суеты. Я подарила, она упала, я подарю ее еще. Сделаю новую и подарю.

– В смысле? – не понял Валерий. – Так она же испорчена и восстановлению не подлежит.

Марта взглянула на него, его голый торс отвлекал ее от серьезных мыслей, вводил в краску и заставлял смущаться и думать о нем как о своем женихе. А она, кажется, ночью решила на него обидеться.

Она сбоку посмотрела на него, от упражнений спортом лицо раскраснелось, капельки пота на висках и спине, мышцы набухли, вены выступили сильнее. Вот он сильный мужчина, рядом. А мысли далеко – возле фотографий, акушерок и убийств.

Она села в кресло возле окна, откинула шторку и стала смотреть на парк, объяснила:

– Я когда читала эти пожелания отца, то сразу влюбилась в его почерк, в его манеру письма, в его стиль письма, в искренние слова пожелания. А еще когда я решила подарить Беате и Кристиану эту фотографию, мне стало грустно, что отец ее хранил в Москве, а я как предательница обычаев, как расхитительница ценностей, вывожу ее за границу. Я сделала ее копию.

Думала, что огорошит его своим заявлением, а он похвалил:

– Молодец! – похвалил и спросил – Где она?