Книга Интервью с… семью гномами, страница 45 – Алёна Александровна Комарова

Через пятнадцать минут она помогала официанту расставить тарелки с едой на столе, и уговорила бедную девушку (так она мысленно считала) позавтракать. Мария куснула сырник, надрезала яичницу, отломила хлеба, и со спокойной совестью сообщила, что наелась. Рита недовольно осмотрела почти полные тарелки, безнадежно вздохнула от безуспешного результата, но напоила девушку чаем с мятой, надеясь, что трава своими целебными свойствами подействует успокаивающе.

Мария же наоборот, после чая возбудилась, из сонно-коматозного состояния впала в беспричинно беспокойное, но Рита уже не обращала внимание. Она устало смотрела в окно и наблюдала за воробьем. Тот спрыгнул на подоконник с ветки ели. Она колыхнулась задела лапой соседнюю ветку, на которой сидел другой воробей. Он оказался пугливым, возмущенно вспорхнул и приземлился рядом на подоконнике, но подальше от зеленого возбудителя беспокойства. Громко чирикая, возмущались, шустро прыгали по подоконнику, привлекая внимание не только Риты, но и собратьев. Через несколько секунд возле щебечущих голосистых скандалистов собралась целая стая, каждый голос из которой звучал громче всех.

«Все как у людей» — подумала Рита и переключила свое задумчивое внимание на хозяйку номера. Она сидела на кровати, раскачивалась и нервно дышала.

— Хочешь отдохнуть — не спросила, а предложила Рита.

— Да. Я хочу спать.

— Ложись. Я закрою дверь — пообещала Рита, помогла Марии прилечь и удивилась, как она собирается поспать в таком возбужденном состоянии. — Ты точно хочешь спать?

— Да, ты иди, иди, никуда я не денусь, закрывай дверь, я не убегу — закутываясь в одеяло, говорила Мария и заговорщицки взглянула — вечером пойдем в номер.

Идти за дневником Рита не собиралась, хоть и пообещала. Она молча посматривала на девушку, в очередной раз доказывая себе, что Мария не отдает себе адекватный отчет в своих словах и действиях.

Рита понимала, что помочь Марии ничем больше не сможет. Банальные слова «все будет хорошо» в данной ситуации прозвучат фальшиво. Нет, ни в коем случае Рита не станет фальшивить с чувствами. Но в свете горя фраза будет неуместна. Сейчас нужно отпустить время. Пусть идет своим чередом, или бежит секундами, тянется месяцами. Главное пройдет время. Душевная рана затянется, перестанет кровоточить и гноить. А сейчас ни одно слово не успокоит боль.

Рита тяжело вздохнула, убедилась, что Мария задремала и, тихо, стараясь не производить шорохов, вышла из номера.

Полицейская машина тревожно мигала огнями за панорамным окном фойе. Рита тут же отправилась на поиски Кузнецова. Если бы не трагичность ситуации, то встрече с ним могла бы порадоваться, но не смогла. Он опрашивал официанта Алексея, который обслуживал их банкетный стол. Под пристальным взглядом и казенным голосом полицейского, парнишка сильно переживал, нервничал. Ответы произносил трясущимся голосом. Смотрел шустрыми глазками, отводил взгляд и часто моргал. Жестикулировал вяло, почесывал руки, шею и щеки. Рита прониклась естественным сочувствием к официанту. Вот уж не повезло парню. Поставили его обслуживать столик, гостя которого ночью убили. Вот уж невезуха.

Кузнецов вальяжно откинулся на спинку стула, поправил кобуру. Прятать профессиональное происхождение оружия он не пытался. Рядом с ними сидел мужчина, но когда он обернулся, Рита удивленно повела бровью, не узнала Владимира Волкова. Он как-то подрос в профессиональных обязанностях. Не стоял в сторонке, а записывал показания, вел протокол опроса и внимательно посматривал по сторонам.