Книга Эхо преступления, или Интервью с Царевной, страница 96 – Алёна Александровна Комарова

— Я догадалась — раздраженно откликнулась Рита. — Просто не сразу. Чего не спишь?

— Бутерброда захотел. С колбасой. Хочешь? Держи.

— Перед сном тяжёлое есть?

— Да, нет, он лёгкий — Ромка потряс его в руке, взвешивая.

Рита юмор оценила, но даже не улыбнулась. Достала бутылку с минеральной водой. Крышка с громким пшиком откупорилась. В стакан полилась живительная влага. Рита выпила её в три глотка и испытала блаженство. Никогда ещё вода не вызывала такое удовольствие.

Утолив жажду, она почувствовала, что жар отступает. Надеялась, что не подхватила вирус, Рита включила свет на вытяжке и зашторила окна, чтоб любознательный прохожий не заметил ночного гостя.

Роман задумчиво проследил за её манипуляциями и проговорил:

— Помнишь, в тот день, когда Аню убили, у меня свет горел, я ещё хотел тебя проводить, но побежал проверять. Вазу эту злополучную оставил. Вот если бы не оставил, то не убили бы. Нечем было.

Рита спорить не стала, хотя сомневалась. Человек, напавший на Аню, не собирался нападать с голыми руками, все равно бы вооружился любым тяжелым предметом. Ваза оказалась для него самым удачным. Она внимательно смотрела на одноклассника, прикидывая, смог бы он убить Аню и Оксану. А что могло ему помешать? Совесть? Законопослушность? Чистоплотность ума? Что из этого имеется у Ромки? Всего помаленьку. Этого не хватит, чтобы остановить его в случае возникшего желания убийства. Но должна быть причина, мотив, если уж рассуждать о преступлении.

Рита забеспокоилась, что слишком поздно решила предположить, что за всеми преступлениями стоит Роман. А если это действительно он. Тогда ему не составит труда стукнуть её по голове, убить бабушку, когда она спустится в подвал покормить бедного узника. Заберёт все сбережения бабушкиной пенсии, и уедет на север. Рита скептично хмыкнула, сообразив, что Ромке больше нравятся тёплые края, и если он сбежит, то на юг.

Надо было раньше думать, хотя бы до того, как сказала ему укрыться от полиции в собственном дворе.

Трезвые мысли последствия жара, набирающего силу, задавали вопрос: кто Ромка? Друг или враг?

Рита прикрыла глаза и стала выстраивать хронологию событий, вырисовывая их по пунктикам. Она долгое время сопротивлялась сама с собой, выкидывая подозрения из головы, стараясь обелить Беликова, но сегодня её мысли были против него. Рита была недовольна сама собой. Ей ужасно не хотелось сейчас осознать, что прикрывала и прятала убийцу в своём доме, а если быть точной, то в подвале.

— Ирочка, дочка Веры, сказала, что Оксана пряталась в кустах, потом пришёл ты с цветами, ушёл, пришла Аня, Оксана её встретила, вошли в подъезд. Ты крутил роман с ними двумя?

— Рита, ну ты как ребенок маленький, совсем ничего не понимаешь. Я мужик, мне надо было.

— Стоп. Ты мужик, и ты собирался жить с Аней.

— Ни с кем я не собирался жить.

— Я сама слышала, как в школе… прости, я чуть — чуть подслушала. Ничего не понимаю.

— Ну, приукрасил я. Пообещал. Жить с кем — то — это значит быть несвободным. А я люблю свободу.

— Себя ты любишь.

— Пусть будет так — не стал спорить Беликов. — А они решили меня охомутать. Я, между прочим, и с тобой хотел замутить.

— Любвеобильный ты наш, мутить со мной сложно, я — трезвомыслящая. — Пока Роман не успел перефразировать свое предложение, Рита заметила — кто решил тебя охомутать? Кто это они?