Книга Интервью… в тумане, страница 10 – Алёна Александровна Комарова

— А что мама говорила по поводу ссоры папы с родителями.

— Ничего. Она сказала, что не знает подробностей. Мне кажется, ей было неприятно об этом думать. При знакомстве у неё сложилось впечатление, что её приняли в семью. А потом такой удар. У меня тоже такая обида на них была, до слез. Может и хорошо, что Алешенька не стал с ними поддерживать отношения, так бы пришлось переступить через гордость и делать вид, что они нам приятны. А это значит лицемерить и предавать самих себя.

* * *

Рита кралась по дому, стараясь не разбудить Сергея.

Неожиданно её посетили разгневанные мысли — она будет плохой женой. Ещё ни разу не приготовила Сергею завтрак. Соня, лентяйка, пора учиться ухаживать за ним. Он для неё всё делает, а она… Нет, она конечно, тоже готова для него на все что угодно, особенно в огонь и в воду, но завтрак ещё ни разу не приготовила.

«Всё, решено, встану пораньше и приготовлю — мысленно объявила она сама себе и тут же принялась перебирать меню — вот прям не яичницу и не омлет, и не бутерброды, и не овсянку».

Овсяную кашу она и сама не любила, как бы ей не пели дифирамбы диетологи и гастроэнтерологи. Услышав эту песнь и представив грязно-серую массу на тарелке, Риту брала крупная дрожь. Была бы её воля, она бы вообще запретила выращивать овес — как хорошо, что у неё нет таких возможностей, и полезный злак продолжают выращивать и поставлять в магазины в виде овсяных хлопьев. В своё время, когда бабушка ещё имела возможность заставить, Рите приходилось слушаться и со слезами на глазах глотать противную еду. И все старания придать каше ещё пятьдесят пять фруктовых оттенков не возбуждали у Риты аппетит. Но Рита взрослела и научилась твердо отстаивать свои желания, жестко отвечать: «Нет, не буду», и бабушке пришлось считаться не только с диетологами и гастроэнтерологами, но и с внучкой — пожинала плоды собственного воспитания.

«А что же тогда приготовить?».

Когда Рита жила с бабушкой, этим вопросом не задавалась. Бабуля вставала рано и успевала дать гастрономической фантазии свободу. Она готовила оладьи, блины, пирожки, пироги и прочие мучные изделия, выручая мукомольную промышленность, на этом полет её фантазии не заканчивался: к ним прилагались салаты сладкие, салаты соленые, салаты горячие и холодные. Этому разнообразию должен был позавидовать шеф-повар ресторана, благо он не знал, так бы съел свой колпак.

Когда Рита стала жить сама, этот вопрос вообще не вставал. Она просто перестала завтракать. Пару кружек кофе — вот и всё.

Так и не решив с утренним меню, но настроившись на исполнение собственного плана, Рита вошла в комнату.

Телевизор работал, но зритель давно спал. Рита не обижалась на него — он не обязан ждать её, тем более Сергей в последнее время уставал, здоровье ещё не восстановилось после ранения¹, при этом доктора утверждали, что поводов для переживания нет. Но Рита настырно переживала, такой уж характер. И всегда удивлялась подобным советам, как можно не переживать за своего родного, близкого, единственного, любимого человека. Неужели такие люди существуют? которые сразу послушали совет доктора и махнули рукой: ну и ладно, не буду.

Рита всегда считала, что она счастливая обладательница сильного характера и в трудную минуту могла совладать собой и даже глазом не моргнуть, но только не с Серёжей, только при одном секундном воспоминании о том случае её сердце разрывалось на части.