Книга Интервью… в тумане, страница 25 – Алёна Александровна Комарова

— Вот, а потом я позвонила Виолетте Ершовой. Она где-то за городом, на даче, с ребенком. У неё ребенок инвалид. Приедут в город через пару дней. Следователь уже приезжал к ней. Она подтвердила, что учувствовала в аварии и взяла деньги у Богатырева.

— Но на самом деле это был не Богатырев.

— Да. В общем, за два дня побывала в двух неприятностях. Воспользовалась фальшивками и наехала на замминистра. Да, и, кстати, деньги, которые бородач передал ей, оказались не фальшивыми.

Произнося последние слова, она медленно села в кровати.

— Вот это да — Сергей тоже подскочил, хотя ещё полчаса назад собирался сладко заснуть в объятиях любимой женщины.

— То есть хотели подставить меня? Стоп. Нет. Я этого мужика даже не знаю. Я этого бородача в первый раз видела.

— Борода точно его?

— Я не дергала — недовольно огрызнулась Рита, злясь в первую очередь на себя. Как она могла выдать Сергею информацию опасную для её дальнейшего будущего. Теперь он запрет её дома — замки на двери, ставни на окнах, а ключи от них выкинет в ближайший пруд, хотя, нет, будет носить на груди. — Да нет, если бы я с ним встречалась когда-то, то запомнила. Да и машина у него видная.

— Какая? — требовательно спросил Сергей.

— Серебристая.

— Обычная — не согласился Сергей.

— Спорткар.

— Видная — согласился Сергей.

— И зачем так усложнять? Он врезался в машину Ершовой.

— Да, это показатель. Ты могла вообще объехать их стороной, если бы не уперлась в её машину. И тогда возможность подставить тебя уплыла бы. Может он и сам не знал, что пятитысячные купюры не настоящие. С ней он расплатился тысячными, их было больше, он просто отдал их ей. А тебе отдал из портмоне, и сам не знал, что они фальшивые.

— Ну, конечно. Сережа, ты гений.

— Не подлизывайся. Я все равно не хочу, чтоб ты работала.

— Ты опять за свое. Я только успокоилась, ты начинаешь на меня давить.

— Я не давлю и не требую.

— Одно другому не мешает. Сережа я же не говорю тебе, чтоб ты бросал работу.

— Моя работа не плодит врагов.

— Ага, а твоих бабушку и дедушку не из-за неё убили? — возмутилась Рита и прикусила язык. — Ой, извини.

Извиняться было поздно. Когда Рита начнет сначала думать, а потом разговаривать с Сергеем откровенно.

— Ты ведешь себя, как маленькая, разбалованная девочка — заявил он, схватил подушку и вышел из комнаты.

— Это ты так себя ведешь — закипая, выдохнула пар ему вслед Рита.

Обсуждение проблемы привело к скандалу. Рита давно заметила, что с Сережей очень трудно разговаривать. Он постоянно пытается взять над ней верх, у него это не получается и злость берет верх над ним, выпирает из всех щелей, просачивается в их совместную жизнь, отравляя своим токсичным зеленым газом их любовь.

Рита к таким разговорам не привыкла, точнее к такому тону. Она действительно почувствовала себя разбалованной. Разбалованной в том смысле, что никто и никогда не запрещал ей делать то, что она считала правильным. Спорить с ней было бесполезно, она всегда могла найти слова убеждения, но Сергей оказался непробиваемый — он просто не слушал её. Рита никогда не встречала такого агрессивного отпора. Если ей нужно было пойти учиться на журналиста, дедушка и бабушка позволяли. Если ей нужно было пойти работать в криминальную газету, дедушка и бабушка позволяли. Если ей нужно было вести расследования, дедушка и бабушка позволяли (точнее это они даже не знали — она им не говорила). Но никто и никогда не сказал ей, что журналистская профессия не для неё, что любознательность приведет к беде, а воспаленное чувство справедливости — к трагедии.