Книга Интервью… в тумане, страница 87 – Алёна Александровна Комарова

— Да, вместе всё это выглядит подозрительно. Будем проверять эту версию — он взглянул на напарника. Волков кивнул.

— Возле дома Задорожной я встретила Богатырева.

— А ему что надо?

— Сказал, что набирает новых служащих.

— Из старых?

— Да, я ему тоже не поверила.

— В совпадения мы не верим, пока не проверим.

— Вы прям стихами заговорили.

— Значит он врет — Кузнецов сделал запись в блокноте. — Хорошо, оставим пока эту версию. Богатырев попал в дело фальшивых купюр случайно, так же как и ты. Зато у него алиби. И он ходил к Задорожной.

Рита пока не могла поймать суть мысли, но запоминала каждое слово. Как ни крути, у неё была только одна версия, от которой она не собиралась отступать.

— Надеюсь, Надежда Семёновна знает, кто подсыпал ей снотворное, если это не она сама.

— Конечно, нет — Рита была в этом уверена, как в самой себе и подозрения Кузнецова её задевали, бередили обиду.

— Всякое бывает — со знанием дела произнес он.

И Риту понесло по дороге адвокатской справедливости. Она спокойно заговорила:

— Я рано потеряла родителей. Дедушка тоже рано ушел. Много лет бабушка воспитывала меня одна. Она тянула на своих плечах работу, дом и несовершеннолетнюю внучку. Она сильный человек. Она умная. Она уверенная. Она мудрая. Она никогда ничего не делала в состоянии эмоциональной качели. У неё не было белого и черного, только уверенная золотая середина. Она воспитывала во мне силу воли. Она конкретный четкий человек. И в тоже время она добрая — Рита вспомнила, как её голова лежала на коленях, а кошка терлась об её ноги, и слезы навернулись на глаза. Она отвернулась и смахнула слезу, продолжила перечислять — она учила меня не опускать руки. В любой ситуации, даже очень скверной, находила положительные качества. В минуты слабости она включала любимую комедию и поднимала себе настроение. В минуты грусти приходила ко мне, и мы долго разговаривали обо всем и ни о чем одновременно. Она смотрела на жизнь ясными глазами, она берегла эту жизнь. И тут вы говорите, что она взяла и выпила лошадиную дозу снотворного, а для верности ещё и газ открыла, чтоб уже наверняка. Так что ли?

— Да, логике тебе не занимать. Я тебе верю. Вся надежда на Надежду Семёновну.

— Тавтология — машинально прокомментировала Рита.

— Что?

— Не обращайте внимание, издержки профессии. Надежда на Надежду.

— Ну, извините, не умею я красиво говорить.

— Зато умеете красиво расследовать.

— Ну, лиса.

— Зато честная.

— Верю.

Второй раз за этот день он сказал ей, что верит. Нонсенс.

Когда Рита выходила из кабинета, Кузнецов сказал:

— Белозёрова, а тебе приказ на исполнение — не отсвечивать.

Она хмыкнула и вышла.

Владимир усмехнулся:

— Не исполнит.

— Сам знаю. Беги в больницу. А я прокачусь с экспертами в дом Надежды Семёновны.

* * *

Максим Анатольевич приехал вовремя, как раз Рита выходила из такси. Он отъехал на несколько домов дальше, заглушил автомобиль и вышел из машины. Темнота ночи была настолько густая, что скрывала его от любых глаз. Дом Белозёровой казался черным пятном, деревья сложили на него свои пушистые ветки-лапки, трепетно оберегали.

Он ждал, когда Маргарита войдет в дом и зажжет свет, но ни одно окно не засветилось. Странная привычка ходить в темноте. Через некоторое время она его обеспокоила. И когда он кинулся проверить опасения, услышал сирену скорой помощи. Вдалеке моргали её огоньки. Именно это остановило его, Максим Анатольевич подождал, когда карета скорой проедет мимо, но оказалось, что доктора ехали к Белозёровой.