Книга Интервью… в тумане, страница 98 – Алёна Александровна Комарова

Неизвестно сколько она ещё сидела, но в какой-то момент она устала. Устала сидеть, устала молчать, устала бояться, устала от трескучей тишины. Она пошевелилась, под ногами скрипели камни и стекло, это были звуки жизни. Она с трудом поднялась и, пытаясь хоть что-то разглядеть, таращила глаза.

Постепенно страх стал уходить и появилась возможность обмозговать. Она вспомнила, что можно воспользоваться телефонным фонариком, включила его и, освещая себе дорогу, отправилась к выходу. Она светила на стены, надеясь вовремя заметить опасного человека. Для чего? Непонятно. Может взглянуть в его глаза перед смертью. Руки тряслись. Слабый лучик света прыгал по кирпичным поверхностям, играл с тенями, отчего становилось ещё страшнее.

И тут она увидела его, вздрогнула, чуть не выронила телефон. Остановилась. Он лежал возле стены, повалившись на бок. Признаков жизни не подавал.

«Ну конечно — с паникой подумала Тоня, — сейчас набежит полиция, и меня обвинят в убийстве, а я даже не знаю, кого убила. Что за глупые мысли? Я же не пойду смотреть. Нет. Бежать. Бежать! — кричал внутренний истерический голос, но Тоня в этот день была глухая. Она медленно наклонилась и посветила в лицо лежавшему.

— Максим Анатольевич, это вы?

Видимо, чтобы найти в себе силы, Тоне нужно было увидеть Богатырева в предсмертном состоянии. Да если надо будет, она на себе потащит его в больницу, лишь бы был жив. Действовала она быстро. На руке пульс не прощупывался. Она попыталась услышать его на шее. Нет. Она припала к его груди. Услышала медленные спокойные бабаханья сердца, как будто он спит.

— Проснитесь, то есть очнитесь, пожалуйста.

Она нежно похлопала его по лицу. Оказалось слабо, без реакции. Похлопала посильней. Он промычал. Она попыталась его поднять. Он приоткрыл глаза, но тут же зажмурился.

— Я так рада, что это вы. Это хорошо. То есть совершенно плохо. Да. Это плохо, что это вы. Только, пожалуйста, не умирайте. Вы мне так нравитесь. Боже, что я болтаю. Максим Анатольевич, простите, это нервы. Не теряйте сознание, прошу вас.

Богатырёв, опираясь на руки Тони, медленно сел. Он не знал, сколько пролежал в темноте, но видимо долго. И как его не убили? Бесчувственного легко убить. Он с трудом поднялся. Сначала оперся на руку, но её пронзила такая боль, что можно было выть. Он пытался её держать, но она повисла, как тряпка. Неужели перелом?

— Что с рукой? — заметила она.

— Вражеская пуля.

— Ах, в вас стреляли?

— Я пошутил. Вы что тут делаете?

Вопрос оказался настолько разумным, что любой ответ, особенно честный в данной ситуации будет выглядеть неразумно.

— Я… мне сказали… прийти. Я пришла. А тут…

— Антонина, — строго выговорил он — вы ненормальная?

— Я?

— Вы, Тоня! Что вы тут делаете? — повторил он с нажимом.

— Мне пришла смс.

— Точно ненормальная.

— Почему вы обзываетесь?

— Зачем вы поперлись сюда? Да ещё и ночью. Почему не сказали?

— Кому?

— Да хотя бы мне.

— Я не должна перед вами отчитываться — с обидой ответила она.

— Что вы тут делали? Вы голова коррупционного спрута?

— Что? — опешила она и забеспокоилась. — Какая голова? У вас бред. Вы бредите. Галлюцинации. Нужно вызвать скорую.

Темноту разрезал луч прожектора. Яркий свет ударил в глаза. Они оба зажмурились и услышали голос, усиленный рупором:

— Полиция. Вы окружены, выходите с поднятыми руками.