Книга Бег по раскаленному песку, страница 123 – Алёна Александровна Комарова

Все рухнуло! Спасения нет! И сядет он в тюрьму!

***

Котов, как обещал приехать к полудню в город, так и сделал. Вот что значит армейская дисциплина. Вот только встретиться с Владимиром и Анжеликой ему не удалось, вызвали в штаб. Он позвонил другу, предупредил, что встреча дома у Владимира отменяется, зато он успеет в назначенное время в полицейский участок. Договорились встретиться после визита к капитану Смирнову.

Уже в кабинете капитана Смирнова, Котов понимал, что встреча с друзьями откладывается на неопределенное время. Сначала он долго ждал самого капитана, потом долго оформляли опознание свидетеля Котова, потом еще дольше проводили само опознание. А еще не заполнены документы, не подписаны протоколы. Поэтому он решил позвонить и предупредить о своей внештатной задержке.

– Володька, слушай, ты где? – говорил он в телефон – Возле участка? Ждете? С Анжеликой? А тут такая катавасия. Слушай, я тут застрял надолго. Вы езжайте домой, а я приеду. Куда поедете? К мужу Лики? А куда? Хорошо. Кинь мне геолакацию, где вы будете. Освобожусь, встретимся. Спросить у капитана, когда прилетел Григорий. Хорошо спрошу.

– Ну, Александр Михайлович, вы мне, всю версию развалили – сообщил Смирнов, когда свидетель Котов закончил разговор по телефону.

– Так она ж трещала по швам.

От заявления Котова капитана Смирнова передернуло. Котов быстро добавил:

– Я бы с удовольствие вам помог с новой версией, но мне завтра возвращаться на базу.

***

Заехав в магазин за продуктами, Владимир с Ликой отправились к Григорию.

Григорий гостей не ждал, отлеживался на диване, балдел от безделья, смотрел телевизор, время от времени переворачивая со здорового бока на спину. Рана на боку болела и ныла, хотя была не глубокая, но длинная, поэтому не позволяла лечь удобно.

Лика занялась приготовлением ужина с таким размахом, чтоб готовой еды хватило брошенному мужу на следующий обед и ужин. На сковороде скворчало, в духовке шипело, в кастрюле кипело, а аромат расходился по всему этажу, благо одна квартира на весь этаж и соседи не завидуют ее кулинарным способностям.

Владимир потеснил Гришу на диване.

– Я тут интервью с Царевым смотрел, – сообщил Гриша – непростой человек. Бабла у него куры не клюют. Чего он к фирме прицепился?

– Не знаю – честно признался Владимир.

Ему действительно было дико представить, что в наше спокойное мирное время присущ рейдерский захват. Нет, конечно, он понимал, что это есть, что в наше мирное время отбирают, «отжимают» и захватывают бизнеса, но, чтоб Царев это делал – было дико и неправдоподобно. Царев Константин Константинович – человек расхваленный телевидением, вознесенный бабушками, меценат города, благодетель и строительный магнат – мог закончить свою карьеру одним обращением, разосланным в прокуратуру, полицию, администрацию города и президента.

Этого Владимир не понимал. Дед всегда говорил: «Репутация строится годами, а рушится одним словом. Оно может перечеркнуть всю твою жизнь, все твои успехи в учебе, все твои подвиги в Армии. Ее нужно беречь и ценить».

И сейчас Владимир примерял слова деда к Цареву. Неужели человек, которому удалось стать авторитетом с безупречной репутацией, сможет одним желанием разбогатеть, все это перечеркнуть, испортить, уничтожить?

– Надеюсь, Лика устоит – волновался Григорий.