Книга Бег по раскаленному песку, страница 132 – Алёна Александровна Комарова

С того злополучного дня, когда она пошла кататься на катере с Гришей, прошло много времени, она старалась его не вспоминать. Вот только мозг подводил: он часто показывал ей сон, и ей приходилось опять переживать, хоть и в ночное время, хоть и во сне.

Ее привезли в обыкновенный дом, обыкновенную семью, единственное, что было не обыкновенно, это две жены у одного мужа. Но она не попала в гарем, как этого боялась. Отец ребенка заплатил за нее, и выкупил для мальчика Мехмета сиделку, доктора, массажиста и няню в одном лице.

Мальчик часто болел, но был спокойный, напоминал Мишу, не видом, а ощущениями, эмоциями. Мальчишку она полюбила, и ребенок не виноват, что Григорий разлучил ее с семьей, вывез в чужую страну и продал в рабство.

Попав в дом, Геля сразу поняла, что медицина в этом стране хромает на обе ноги и опирается на сломанные костыли. Это виделось во всем, начиная скудным содержимым аптечки и заканчивая неудобным матрасом на кровати ребенка. Геля тут же взялась за исправление ошибок, начиная от списка лекарств первой необходимости, продолжая делать ударение на уходе за ребенком. Она делала ему расслабляющие массажи, лечила его, рисовала с ним, покупала и читала книги, слушала спокойную музыку, приобрела удобную одежду, обувь, и, самое главное, солнцезащитные очки, к которым стала приучать мальчика. Первое время ему было непривычно, он дергал головой и скидывал их, но Геля уперто надевала их на глаза, зная, что яркое солнце портит зрение.

Ее хорошее отношение к Мехмету видели все, поэтому полюбили Гелю. Она стала больше, чем просто обслуживающий персонал, больше, чем нянька и массажист. Даже отец мальчика, относился к ней с видимым уважением, хотя по своей вере и воспитанию к женщинам относился, как предметам обихода и постели. Первое время он наблюдал за ее действиями, потом, когда убедился, что действия эти приводили к хорошему результату, стал обращаться за советом и спрашивать разрешения, всего того, что касалось сына.

Первое время общались через переводчика, потом Геля стала учить местное сомалийское наречие. Она сама изъявила желание выучить язык. Мальчик ее не понимал, она не понимала мальчика, а ей хотелось с ним общаться, хоть и на ломанном сомалийском. Ломанный действительно получился – у нее от акцента, у него – от нарушения речи, он даже имя ее с трудом выговаривал, получалось – Энджел.

Она привыкла к своему положению, ей предоставили свободу в доме, но она так же оставалась женщиной в неволе, купленной за огромные деньги для ребенка-инвалида.

Геля выяснила, что Мехмет стал инвалидом вследствие родовой травмы, медицина в Сомали в целом была далека от развития и стабильности, а акушерство тем более. Не было толкового медицинского персонала, не было медикаментов и медицинских инструментов и аппаратов, на которых можно было определить, что ребенок родился плечом вперед, что привело к защемлению нервов и сосудов головного мозга. Впоследствии – инвалид. Ребенок – умный мальчик, все понимает, но не умеет ходить ровно, обслуживать себя, говорить четко и страдает эпилепсией.

По мере своего огромного медицинского багажа знаний и практики, Геля приступила к выравниванию осанки, покореженных ножек и покрученных ручек ребенка. Она выпросила у отца мальчика – Юсуфа найти и купить спортивные пластыри для снятия боли. Отец выполнил просьбу и был удивлен их применению. Геля массажем разогревала атрофированные мышцы ребенка, выставляла их в правильном положении и закрепляла пластырем. Положительный результат увидели уже через две недели. Через месяц мальчик стал двигаться уверенней, осознанней и конкретней. Его сконцентрированные движения радовали весь клан родственников.