Книга Злые глазки, страница 115 – Наталия Антонова

– Стёпа на том конце живёт. Он приезжает ранней весной и до поздней осени здесь живёт. Один как перст, – вздохнула баба Соня.

– Вы можете назвать номер его дома?

– Зачем вам номер, – сказала старушка, – вон зелёный дом видите?

– Вижу, – кивнул Кочубеев.

– Там и живёт Стёпа. Скажите ему, что, мол, Соня зовёт. Он и придёт.

По этой фразе Федотовой полковник догадался, что дед скорее всего ровесник бабы Сони, и спросил осторожно:

– А как полное имя-отчество дедушки?

Баба Соня усмехнулась и ответила:

– Ты и сам, милок, уже не мальчик.

– Не мальчик, – согласился Кочубеев. – И всё-таки.

– Степан Ильич Лосев, – ответила шустрая старушка.

– Спасибо, баба Соня, – с лёгким поклоном поблагодарил её полковник.

За Лосевым Кочубеев послал Горшкова, и лейтенант вскоре привёл старичка. Деду и впрямь было немало лет, но держался он молодцом. Кочубеев попросил его быть понятым, и тот согласно кивнул.

Найти недавно посаженные кусты жимолости оказалось делом несложным.

– Когда вы посадили эту жимолость? – спросил Кочубеев Гурьянова.

– Ничего я не сажал, – ответил тот раздражённо и удивлённо одновременно.

– А кто сажал?

– Почём я знаю?! – огрызнулся Гурьянов.

– Понятые на месте, – констатировал полковник. – Начинаем раскопки.

Оперативники быстро вырыли куст жимолости и стали дальше разрывать яму. Вскоре один из них достал оттуда дождевик.

– Ваш? – спросил Кочубеев, показывая его Гурьянову.

– Мой, – ответил тот и спросил растерянно: – Зачем его зарыли? Он ещё новый совсем.

– Об этом, Родион Михайлович, мы хотим спросить у вас.

– Но я не зарывал его! Я что, похож на идиота?

Ему никто не ответил. К этому времени в руках оперативника были кроссовки.

– Ваши?

– Вроде мои, – неуверенно ответил мужчина.

– Больше там ничего нет?

– Сейчас пошарю, – ответил оперативник. – Оп-па на! Камень!

– Что же вы так сглупили, Родион Михайлович? – насмешливо спросил полковник.

– Да что вы ко мне пристали?! – возмутился тот. – Я ничего не закапывал!

– У нас свидетель есть. Баба Соня видела, как вы тут орудовали.

– Когда? Когда она меня тут видела? – заорал Гурьянов, теряя самообладание.

Баба Соня вышла вперёд и назвала ночь, в которую видела на даче неизвестного.

– Только я не уверена, что это был он, – честно добавила старушка.

– Вот видите! В командировке я был! И не мог разорваться пополам, как та обезьяна!

– Какая такая обезьяна? – забеспокоилась баба Соня и стала оглядываться вокруг.

– Та, которая и умная, и красивая!

– Не было здесь никакой обезьяны, – уверенно проговорила старушка.

– Ладно, парни, – распорядился Кочубеев, – складываем вещдоки. Экспертиза всё нам расскажет. Понятые подписывают протокол, и свободны. Спасибо, граждане. Люблю старшее поколение. Все, как один, сознательные личности.

Дед Степан подошёл к Гурьянову и, застенчиво улыбаясь, спросил:

– Вы, товарищ, хозяин этой дачи?

– Я, и что?!

– Не позволите ли вы мне в таком случае забрать куст жимолости?

– Зачем он вам?

– Низачем, – вздохнув, ответил старик. Потоптался на месте и объяснил: – Здесь она погибнет. Жалко ведь. А я посажу её на своём участке и ухаживать буду.

– Берите! – махнул рукой Гурьянов.

Дед Степан засуетился, осторожно приподнял куст, взвалил на плечо и зашагал в сторону своего участка.

– Я, Стёпа, с тобой, – сказала баба Соня и засеменила следом за ним.