Книга Злые глазки, страница 77 – Наталия Антонова

– Садитесь под розовый зонтик.

Андриана хотела спросить, почему именно под розовый, но не успела. Инна Петровна отчеканила:

– Через два часа под розовым зонтиком! – и отключилась.

– Уф! – вырвалось у сыщицы, и она вытерла пот со лба.

До встречи с Горчаковой у сыщицы ещё оставалось время, поэтому она решила вытереть пыль и подмести пол. Как всегда, по давно установившейся привычке, она остановилась возле пальмы Пульхерии Артамоновны и фикуса Ивана Ивановича. Оба они росли в кадках между столом и лоджией. Андриана считала их не просто своими домашними растениями, а своими близкими друзьями. Нередко, присев за стол, она вслух рассказывала им о деле, которым занималась в данное время. Выкладывала свои умозаключения, делилась сомнениями и обращалась за советом. И, как ни странно, чаще всего получала его. Кто-то скажет, что это результат работы подсознания сыщицы. И, возможно, будет прав. А кто-то вспомнит об опытах и исследованиях учёных, которые доказали, что растения привязываются к своим заботливым хозяевам. Они могут испытывать чувство нежности, радоваться, когда любимый человек с ними общается. И очень переживают, если хозяин болен или у него какие-то неприятности.

Растения привыкают к своим именам, если, подходя к ним, часто произносить имя вслух, а потом говорить нежные словечки.

В таком случае, услышав своё имя, домашний любимец будет пытаться встрепенуться, примерно как птица, только не так заметно для неискушённого наблюдателя. Они могут также просить о том, чтобы с ними пообщались, поговорили, просто посидели рядом.

При этом приборы фиксируют радость, умиротворение, благодарность. Подмечено также, что растения тонко чувствуют настроение своего хозяина.

Так что нельзя исключать того, что они могут телепатически передавать хозяину свои «умозаключения».

По крайней мере, Андриана Карлсоновна этого не исключала, будучи по образованию физиком. Вот и на этот раз она присела за стол рядом с кадками и выложила пальме и фикусу всё, что ей было известно о деле, которое она расследует. Пульхерия Артамоновна и Иван Иванович слушали её внимательно.

– И что вы об этом обо всём думаете? – спросила сыщица.

Ветки пальмы и листья фикуса зашевелились, из чего Андриана сделала вывод, что они берут тайм-аут, чтобы подумать.

– Ладно, вы думайте, а я подмету пол и поеду на встречу со свидетельницей, – сказала Андриана Карлсоновна, – пока она переполнена желанием многое рассказать мне о своей подруге и коллеге Валентине Гурьяновой. Авось что-то из рассказанного и пригодится для дела.

Листья и ветки снова зашевелились, на этот раз, как поняла Андриана, в знак согласия. О том, что их мог шевелить залетающий в комнату через раскрытое на лоджии окно ветер, она не подумала. Или просто не захотела брать в расчёт как нечто нарушающее цельную картину сложенного ей для себя комфортного мироощущения.

Уверенность Андрианы в правильности её взглядов и поступков поддерживалась осознанием того, что Мирослава Волгина, известная в городе детектив, думает примерно так же.

Оставив корм кошкам, Андриана оседлала своего Буцефала и помчалась к месту встречи с Горчаковой. Кафе отыскалось быстро. Столик под розовым зонтом был свободен, и сыщица присела на один из свободных стульев.

Свидетельница опаздывала уже на десять минут, но вот быстрым шагом, почти рысью к столику приблизилась миловидная женщина среднего возраста в элегантном сером костюме. Андриана уже поняла, что это та, которую она ждала. Теперь она ожидала, когда Инна Петровна присядет за столик. Но не тут-то было! Вопреки ожиданиям сыщицы, Горчакова принялась сверлить её взглядом.