Книга Злые глазки, страница 94 – Наталия Антонова

По пути домой Андриана Карлсоновна размышляла о том, что в свете вновь открывшихся обстоятельств лучшим претендентом на роль убийцы становится Родион Михайлович Гурьянов. Деньги ему нужны позарез и немедленно. После смерти брата жена Родиона становится его единственной наследницей, если погибший не оставил завещания. А он навряд ли его оставил. Одно плохо, Родион Михайлович во время убийства Андрея Яковенко был в командировке, на этот счёт имеются документы, то есть в городе его не было. Следовательно, убить Яковенко он физически не мог. «А что если он нанял киллера? – подумала Андриана Карлсоновна. – Мог он это сделать или нет?» Андриана совсем не знала Родиона Гурьянова. Но она знала, что нередко убийцами становятся загнанные обстоятельствами в угол люди, на которых никогда и не подумаешь ничего плохого.

Ей нестерпимо сильно захотелось немедленно поехать к озеру, из которого достали Андрея Яковенко. Остановило её то, что день приближался к своему завершению. В небе догорали краски заката. Оказаться в сумерках на берегу озера одной ей не хотелось. Никто не знает, кто может там появиться в это время и чего от него стоит ожидать. Можно было бы позвать с собой Артура Соколова… Но нет, лучше не надо, тотчас отбросила она эту мысль. Приехать Артур, конечно, приедет, но, воспользовавшись случаем, прочтёт ей в очередной раз лекцию о том, что семидесятилетней женщине по вечерам нужно сидеть дома, а не гоняться за преступниками. Всё закончится тем, что Артур примется уговаривать её продать Буцефала. По его мнению, в её возрасте гонять на мотоцикле не только опасно, но и неприлично. А кто, собственно, интересуется его мнением? Она сама в состоянии решить, что для неё приемлемо, а что нет. Так что лучше на озеро поехать утром, решила Андриана. Будет светло и безопасно, и она сможет спокойно осмотреть окрестности, и даже, может быть, ей удастся поговорить с аборигенами. На этой оптимистичной ноте Андриана Карлсоновна доехала до дома и выбросила из головы все мысли о расследовании до утра.

Остаток дня сыщица провела за приготовлением печёночного паштета для кошек. Фрейя и Маруся его просто обожали! Если бы кошки могли визжать от удовольствия, как поросята, они непременно бы сделали это. Но увы! Таким умением они не обладали. Поэтому обе кошки в знак благодарности просто тёрлись о ноги хозяйки и мурлыкали. Время от времени смешно бодали её и заглядывали в её серые глаза своими изумрудно-золотистыми. Приготовила Андриана также и себе еду на несколько дней, а то неизвестно, как дальше продвинется расследование и будет ли у неё время на то, чтобы заняться готовкой. К тому же в любое время мог нагрянуть Артур и, обнаружив в её холодильнике пустоту, начать уже в который раз плести небылицы о пристрастии мышей вешаться в пустом холодильнике.

– И не надоело же человеку повторять одно и то же, – проворчала она себе под нос.

Но кошки её услышали и спросили в два голоса:

– Мр? Мр?

– Это ничего, – ответила Андриана, – я сама с собой разговариваю.

Фрейя и Маруся, как показалось сыщице, одарили её сочувственными взглядами и, задрав свои серо-голубые хвосты, гордо удалились в зал.

«Сейчас улягутся на диване и будут дрыхнуть», – подумала Андриана Карлсоновна. И ещё подумала о том, одобряет ли царь Пётр такую вольность, глядя со своего портрета на кошек, чувствующих себя хозяйками не только дивана, но и всего того, до чего может дотянуться их кошачий взгляд. Последней мыслью, завершающей её думы о кошках, была: «Нет, не зря в Древнем Египте настолько обожествляли кошек, что богиню плодородия и материнства Бастет изображали в виде кошки».