Книга Чаша без терпения, страница 25 – Наталия Антонова

– Касьяна убили, – всхлипнули на том конце провода.

– Мы знаем.

– Откуда? – в голосе Дарьи прозвучало некоторое удивление.

– К нам полиция приходила.

– Значит, они и до вас добрались, – грустно усмехнулась Нахрапова.

– Даша, давай я продиктую тебе номер сотового Макса, и ты…

– Не нужно, – перебила её Нахрапова, – лучше сама ему передай, чтобы он зашёл.

– Он… – начала Есения.

– Я знаю, он не хочет, – снова перебила её Дарья, – но пойми, мне одной не справиться.

Аверьянова хотела напомнить мачехе мужа, что у неё есть родители и семья брата, но вместо этого сказала:

– Хорошо, я передам ему. Не беспокойся. – И добавила твёрдо: – Даже если Максим заупрямится, я сама приду и помогу тебе.

– Спасибо тебе, Ася, – с искренней признательностью прозвучал голос Дарьи Нахраповой. – Ты извини меня.

– Не за что.

– Может, и есть за что, – ответила женщина, – тут никогда не знаешь, кто из нас перед кем виноват.

Фраза, произнесённая Дарьей, прозвучала загадочно и даже двусмысленно. Но Есения Аверьянова не придала этому значения. Сказав мачехе мужа несколько утешающих слов, в которые она постаралась вложить как можно больше душевного тепла, Есения положила трубку. Мужу она решила позвонить в обеденный перерыв, так как знала, что по утрам он особенно загружен на работе. Ещё она подумала о том, что о смерти деда волей-неволей придётся сказать их сыну Славе. Мальчик почти не знал своего деда: так получилось, что муж был против общения их сына с его отцом. И Есения смалодушничала, не стала спорить с мужем. «К тому же, – думала она, – возможно, Максим прав. Я же толком не знаю, что произошло между его отцом и матерью и между самим Максимом и его отцом. Может быть, разумнее не будить лихо, пока оно тихо». Именно этой линии она и придерживалась на протяжении всех лет своего замужества. Максим со своей стороны тоже шёл ей навстречу. Когда она не захотела жить со свекровью, он аккуратно разрешил ситуацию с матерью, и молодые поселились с родителями Есении. У Максима оказался на удивление уживчивый характер. Они прожили сначала вчетвером, а потом и впятером, когда у них родился Славик, целых шесть лет, пока не купили себе квартиру на вторичном рынке жилья, опять же с помощью её родителей. А вот с покупкой мебели помогла мать Максима. Вернее, она дала деньги на её приобретение, а выбирать мебель полностью предоставила своей снохе. Инна Львовна, мягко улыбаясь, отвечала снохе: – Асенька, ведь на этой мебели сидеть, спать и прочее вам, а не мне. Так что советуйся с Максом и со Славиком.

«Аверьяновой Даша, конечно, не позвонит, – подумала Есения, – и я не стану, пусть Макс сам решает, как ему быть». Хотя она бы на месте мужа проинформировала мать. Но, решив не лезть в хитросплетение родственных отношений мужа, Есения самоустранилась.

Время до обеда пролетело незаметно. У Аверьяновой отлегло от сердца после того, как муж адекватно отреагировал на её сообщение о звонке Дарьи и даже буркнул:

– Хорошо, я заеду и посмотрю, чем там ей можно помочь.

Тихий осенний вечер опустился на город. Задержавшаяся на работе секретарша «Поплавка», Таисия Анатольевна Лопухова, наконец выключила компьютер, встала из-за стола, посмотрела на свои ноги, обтянутые дорогими колготками телесного цвета, и вздохнула: опять отекли, заразы. Она надела лёгкий плащ песочного цвета, повесила на плечо свою лёгкую модную сумочку. К слову сказать, куплена она была вовсе не на её секретарскую зарплату. Лопухова закрыла на ключ офис, спустилась вниз и попрощалась с охранником: