Книга Родной самозванец, страница 79 – Наталия Антонова

– Чего нос воротишь? – спросил её Остапыч. – Не нравится тебе тута?

– Я нос не ворочу, – ответила Андриана и честно призналась: – Ты прав, что здесь может нравиться?

– Здесь котлеты дешёвые, а лапша к ним вообще задарма. И щи из кислой капусты мне здешние нравятся.

– Если нравятся, то и заказывай, – снова вздохнула Андриана Карлсоновна.

– Что заказывать-то?

– Всё, что хочешь.

– А ты потянешь? – шмыгнул носом бомж.

– Ты же сам сказал, что здесь всё задарма, – напомнила ему его слова Андриана Карлсоновна.

– Сказать-то я сказал…

– Остапыч! Голубчик! – взмолилась Андриана. – Давай уже выбирай блюда и кушай.

– Уговорила! – махнул рукой бомж. Он заказал себе и первое, и второе, и третье.

Андриана попросила стакан воды. Ей ответили, что воды нет! Только пиво.

– Несите пиво, – брякнула от растерянности она.

– Это ты правильно, – одобрил её Остапыч, – губит людей не пиво, губит людей вода. – Бомж жадно принялся хлебать принесённые щи. – А ты чего? – спросил он и хмыкнул. – На диете, что ли?

– Угадал, – кивнула она, – берегу фигуру.

– Ты не замужем, что ли? – спросил он, бесцеремонно оглядывая её.

– Пока нет, – вырвалось у неё.

– Так, может, – захотел он предложить ей свою руку и сердце.

Но она перебила:

– Извини, Остапыч, я помолвлена.

– Что ж, я без обид, – сказал он.

Щи, которые ел бомж, напоминали Андриане грязную воду, в которой прополоскали не один десяток вонючих портянок, их ужасный запах вызывал у неё головокружение. Зато на лице Остапыча было написано несказанное наслаждение пищей и вообще жизнью. Опустошив миску со щами, он принялся за синеватые котлеты с липкой горкой лапши. Потом выпил с хлебом стакан жидкости серо-буро-малинового цвета, объяснив Андриане, что это кисель, сваренный по рецепту «тутошней» поварихи.

Сыщица кивнула, Остапыч опрокинул в себя заказанное Андрианой пиво, здраво рассудив, что добру пропадать не стоит.

Когда бомж поел, Андриана предложила ему выйти на свежий воздух и, чтобы ещё больше расположить к себе, купила ему в киоске, стоявшем недалеко от забегаловки, из которой они только что вышли, сливочное мороженое. Здесь же они присели на облезлую деревянную скамью. Андриане казалось, что она совершила путешествие в затерянный мир, так как даже не подозревала, что в их городе сохранились такие забегаловки и сто лет не крашенные скамейки, прогнившие у основания.

Остапыч съел мороженое, вытер руки о свой лапсердак и сказал:

– А теперь выкладывай, по какой причине ты устроила мне это пиршество.

– Я просто хотела сделать тебе приятное, – начала она.

– Не ври, – усмехнулся он, – а то я сейчас уйду, и ты останешься с длинным носом.

– Да, ты прав, – призналась она, – мне нужно, чтобы ты рассказал мне о человеке, который сел в старые «Жигули» во дворе дома на Черкашина и едва, по твоим же словам, не задел тебя.

– Понятно. – Он почесал грязный подбородок. – Только скажи мне, зачем тебе всё это?

– Я веду дело о наезде этим автомобилем на девушку.

– Тю! – присвистнул Остапыч. – Ты из полиции, что ли?

– Нет, нет, – поспешила она успокоить его. – Я частный сыщик и работаю на родных этой девушки, – приврала Андриана, как ей показалось, для пользы дела.

– Ладно, так и быть, слушай. Я в тот день крутился на задах, где гаражи, так как один мужик обещал мне отдать всё железо, что у него накопилось в гараже. Сама посуди, нам обоим выгода, ему не корячиться, не тащить всё это на свалку, а я сдам всё это добро, и какая-никакая заведётся у меня денежка. И вот, значит, стою я, высматриваю, когда этот мужик придёт. Вдруг вижу, в один из гаражей молодой парень шустро так скользнул. Я на него внимание обратил, потому что он по сторонам то и дело оглядывался. А вскоре из гаража выехал «Жигуль» и рванул на полной скорости, я едва успел отскочить.