Онлайн книга «Убийство в новогоднюю ночь»
|
– Новый хозяин? – удивленно повторила Климова. – Да, – кивнула Мелихова. – Может, хозяйка? – Я на слух не жалуюсь! Отчетливо слышала, как Дианка сказала – хозяин. – Неужели и правда Ефим надумал все переписать Захару?! – переполошилась Мария. – Только ведь пока завещания нового нет. А по старому завещанию никто не обижен. – Откуда ты знаешь, что нового нет? – Нотариус не приезжал. – Вдруг ты прошляпила его приезд? – Не могла я прошляпить! – У меня уверенности в этом нет. Ефим всегда был хитрым. Мог всех обвести вокруг пальца. Мелихова пожала плечами, давая племяннице понять, что верить или не верить, решать ей. – Что же делать? – сцепила руки в замок Климова. – Надо старое завещание сохранить, – уверенно проговорила тетка. – Ты что же, предлагаешь убить Ефима? – дурным голосом воскликнула Климова. – Упаси господи! – перепугалась Мелихова. – Что же делать тогда? – Мария вскочила на ноги и забегала по комнате. – Думать, Маша, думать, – сказала тетка и, поджав губы, сложила руки на груди. «Ни дать ни взять Наполеон на пенсии», – подумала, взглянув на нее, племянница. – Если Ефим все перепишет на Захара, – подлила масла в огонь Мелихова, – то потеряешь не только ты, но и Лопыревы. Да и Федотова тоже. – Аньке до лампочки! Она за деньгами Ефима не гонится. Живет всю жизнь с мужем, как сыр в масле катается. – Конечно, чего ей не кататься, муж-то у нее всю жизнь шишкой был. – Теперь он на пенсии. Но они уж точно не бедствуют. – Они да. А я горемычная всю жизнь от чужих людей завишу. – Тетя, не ной! Мне ты родная! – Тебе-то да. – Ольга Геннадьевна хотела уже сказать племяннице, что та и сама сбоку припека. Но вовремя прикусила язык. Не догадываясь о мыслях тетки, племянница сказала: – И к тебе Ефим, как к родной, относится. – Пока жив, – вздохнула тетка. – А как не станет его?! И Сонечка моя, сиротинушка, без всего останется. – Что ты плачешься заранее, – нахмурилась Климова, – Соньку твою без содержания Ефим не оставит. Не зверь какой-то. – Оно так, конечно, – пожевала губами Мелихова, – но ведь Соньку не только поить, кормить, одевать, обувать надо, еще и образование девке надо приличное дать. – Пусть учится хорошо, – отмахнулась от нее племянница, – и на бюджетное поступит. – Тебе легко говорить, – упрекнула Климову тетка. – Да об этом говорить вообще еще рано! Сонька твоя даже в школу еще не пошла. Сколько еще может воды утечь! А ты сейчас уже ноешь! – Ты, Маша, только о себе думаешь! А я ведь не вечная. Мне уже семьдесят пять скоро. – Теть Оль, успокойся, – Мария опустилась на диван, – обо всех я думаю, обо всех. – Дай-то бог, – смиренно проговорила тетка. Захар тем временем пил на кухне чай с бутербродом, какой он любил с детства, – на большой кусок белого хлеба был намазан толстый слой сливочного масла. А сверху посыпан сахаром. Конечно, у брата Ефима имелись всякие плюшки, ватрушки, пирожки, кексы, пирожные. Но Захару захотелось именно хлеба, намазанного маслом. Старая кухарка с радостью соорудила ему такой бутерброд и чаю крепкого налила, еще и приговаривала при этом: – Кушайте, Захарушка, кушайте. Если что, я вам еще чайку подолью. А потом сидела напротив него и с любовью смотрела, как он ест. Захар же был доволен тем, что приехал к брату. Ефим, вопреки его опасениям, обошелся с ним ласково, ничего у него не выспрашивал, не корил за неправильный образ жизни, не пытался направить на путь истинный. Только смотрел на него как-то странно, то ли задумчиво, то ли жалеючи. А напоследок пообещал, что все у него, у Захара, будет теперь хорошо. |