Книга Убийство в новогоднюю ночь, страница 93 – Наталия Антонова

– Ну конечно! – обрадовалась Андриана Карлсоновна наконец-то прорезавшейся у полковника догадливости.

– Ну, знаете ли, – начал было полковник.

– Знаю, знаю, – перебила его Андриана Карлсоновна и открыла коробку.

– О! – вырвалось у полковника.

Андриана Карлсоновна ласково улыбнулась и достала из сумки нож.

– О! – на этот раз возопил полковник и вскочил из-за стола.

– Что это с вами, Николай Егорович? – спросила Андриана Карлсоновна. – Вы сегодня сам не свой. Сядьте уже на место! – прикрикнула она на него голосом старой учительницы.

– Вы явились в кабинет следователя с ножом! – проговорил он сердито.

– А чем я, по-вашему, должна кекс резать? Пальцем, что ли? – ответила она язвительно. – Следователь называется, убоялся ножа для резки десерта. Сядьте же, наконец!

Полковник шлепнулся пятой точкой на свой стул.

Андриана Карлсоновна извлекла из сумки одноразовые тарелочки, лопаточку и переложила на них по кусочку кекса.

Полковник зажмурил глаза, потом потер их, открыл, помотал головой и спросил:

– Я сплю?

– Ну что вы, Николай Егорович! Хотя, как мне кажется, вы мало спите и не высыпаетесь. Ложиться нужно в одиннадцать вечера. Не позднее.

– Почему? – наивно спросил полковник.

– Потому, что красота приходит к нам до двенадцати ночи, – со знанием дела проговорила Андриана.

– Какая еще красота! Я дам, не обремененных достоинством, на дом не вызываю.

– Фи! – сказала Андриана. – У вас на уме одни пошлости! Прямо как у прыщавого подростка!

Полковник неожиданно для себя устыдился и даже покраснел.

А Андриана продолжила:

– Я имела в виду нашу красоту в том смысле, что именно до двенадцати ночи происходит обновление и восстановление кожи.

– Шагреневой, – ляпнул полковник.

– Почему шагреневой? – удивилась Андриана. – Нашей! А шагреневая вообще не восстанавливается, если вы имели в виду произведение Бальзака.

– Имел, – признался полковник.

– Не щадите вы себя, Николай Егорович.

– Не щажу, – обреченно согласился он.

– Чаю надо, – сказала Андриана, глянула на полковника, махнула рукой, вышла в приемную и, увидев там лейтенанта Горшкова, пропела ласково: – Сашенька, не в службу, а в дружбу, принесите в кабинет полковника Кочубеева две чашки чая.

– Чая? – удивился лейтенант. – Две чашки?

– Ну не рюмки же! – притопнула своей маленькой ножкой Андриана.

Горшков растерянно захлопал глазами.

– Лейтенант! Вы все, что ли, здесь не спите?!

– Здесь не спим все, – растерялся лейтенант, – дома спим.

– Разве? А я уж думала, что вы ведете совиный образ жизни!

– Как это совиный?

– А так, на свету глазами хлопаете, потому что ночью бодрствуете.

– Бодрствуем, только когда дежурство, – стал зачем-то оправдываться парень.

– Ладно! Хватит рассуждать! Быстро в кабинет полковника две чашки чая! – прикрикнула на него Андриана и скрылась за дверью.

– Есть две чашки чая! – отчеканил лейтенант перед закрывшейся дверью и бросился выполнять распоряжение странной пожилой женщины. Когда-то лейтенант неосторожно назвал Андриану бабушкой, за что чуть было не был растерзан ею на месте. С тех пор вслух он ничего подобного не произносил, но внутреннего своего мнения не изменил. С заданием он справился быстро. Скоро на столе полковника уже стояли две чашки горячего чая.

– Я могу идти? – спросил он Кочубеева.

– Идите, – распорядился тот.

Но не тут-то было! Андриана достала третью тарелочку из своей, казалось, безразмерной сумки и проговорила: