Книга Ловушка. Сборник рассказов, страница 47 – Алексей Николаевич Загуляев

— Вот это и есть плохая. Ну, не то чтобы очень плохая, но всё же требующая ясных ответов.

Люба пожала плечами:

— Вы знаете… Ещё когда только светать стало, был один странный звонок.

— Так-так, — оживился капитан.

Его напарник достал блокнот и приготовился что-то записывать.

— Но не по телефону звонок, — продолжила Люба. — В домофон звонили. Я спросила кто там. А мне ответили… Вот я дура-то! — Люба опять готова была пустить слезу, но подумала, что, наверное, это будет уже чересчур. — Мне ответили, что это Максим. Сами понимаете, я на нервах была. Свадьба, скорая, труповозка эта… Голос-то был и вовсе не мужа. Мужик пьяный какой-то. Может, подумала, из гостей кто так шутит, не зная ещё, что Максим того… в морге лежит. Но ничего объяснять не хотелось. И видеть никого желания никакого не было. Я послала этого мужика куда подальше и домофон отключила. Вот дура-то. А это, получается, Максим скорее всего и звонил.

В эту секунду раздался звонок на мобильный. Люба вздрогнула и потянулась к телефону. Капитан Воронин задержал её руку.

— Позволите узнать кто звонит? — стараясь прозвучать как можно мягче, спросил он.

Люба снова пожала плечами.

Капитан посмотрел на экран. Там значилось: «Мама».

Он одобрительно кивнул и передал телефон Любе.

— Да, мам. — Люба поднесла телефон к уху. — Да ничего, мамуль, ты не беспокойся. Я держусь. Да-да. Всё нормально. До жены Егора дозвонилась. Говорит, никаких звонков от Егора не было. Ага-ага. Мамуль, я тебе перезвоню попозже. Тут ко мне следователь зашёл, мне сейчас неудобно. Хорошо. Пока.

— Что же не сказали маме, что супруг жив? — поинтересовался капитан.

— А можно? Дело-то, может, какое секретное, — изображая удивлённый вид, спросила Люба.

— А отчего нет? Он же не преступник какой-нибудь. Просто пропал без видимых оснований. В общем, я оставлю вам свой контакт, — капитан положил на стол визитку. — Если будут какие новости, то вы обязательно мне позвони́те. В любое время.

— Хорошо.

Капитан встал, водрузил на блондинистую шевелюру фуражку, поклонился слегка и направился к выходу. Напарник его ещё какое-то время продолжал сидеть, так ни разу и не оторвав взгляда от бордовой скатерти с бахромой.

— Олег, — окликнул его уже из коридора капитан. — Ну ты идёшь или как?

Олег будто очнулся, дёрнулся, вскочил и уронил неловким движением стул.

— Извините, — снова покраснев, сказал он. — До свидания, Любовь Дмитриевна. Всего вам хорошего.

Не в силах, видимо, себя сдержать, он ещё раз посмотрел на Любину ножку, отчего румянец его пошёл уже яблоками. Поставил на место стул, споткнулся о край ковра, сконфуженно улыбнулся за свою нерасторопность и, гонимый грозным взглядом напарника, вышел наконец за ним на лестничную площадку. Люба закрыла дверь за гостями, выдохнула всё своё скопившееся напряжение и опустилась на корточки прямо тут же в коридоре. С ролью своей она, надо полагать, справилась на твёрдую четвёрку.

***

В телефоне Любиной мамы не было никаких нужных Максиму контактов, кроме само́й тёщи и Любы. К Алексею Буразову пришлось ехать в СЭС в надежде найти его на рабочем месте. Максим чувствовал себя преступником или, по меньшей мере, американским шпионом, хотя ничего противозаконного и не совершал, кроме того, что ушёл из морга без спроса. Пусть хоть бы и поймали его в эту минуту — что они смогут ему предъявить? Обвинят в воровстве больничной простыни? В доведении до обморока сотрудника вневедомственной охраны? В перемещении по городу в неприличном виде? И всё же здравый смысл в его случае уступал место интуитивной убеждённости в том, что самое лучшее пока — это держаться подальше от любых нежелательных для его плана встреч.