Книга Ловушка. Сборник рассказов, страница 49 – Алексей Николаевич Загуляев

— Ну да, ну да, — спохватился Максим, достал с пола у задних кресел пакет с логотипом «Магнита», упаковал в него банку и снова протянул Лёхе. — Сделаешь?

— Не вопрос, — Алексей хоть и без энтузиазма, но всё-таки взял наконец банку. — Когда нужны результаты?

— А сколько времени может занять анализ, если по-минимуму, но аккуратно?

— Дня два-три. От силы четыре.

— Хорошо. Сколько с меня будет?

— Да нисколько. Ну ты чего, Макс? Хоть и не виделись мы давно, но товарищем моим ты от этого быть не перестал. Сделаю всё в лучшем виде, в дань уважения к нашему золотому прошлому.

— Вижу, ты нисколько не изменился, — подытожил Максим и крепко пожал Алексею руку. — Ну так куда тебя доставить?

— Теперь уж до дома, если не трудно. Куда я с анализами-то?

— Только телефончик мне свой подскажи. Я тебе позвоню.

Высадив Алексея на Ковалевской, Максим отправился на поиски юриста. Искать его в своём городе было, конечно, делом весьма опасным, в том смысле, что слухи о наследстве быстро расползутся сначала среди юридического братства, а потом и среди смертных. Вон вчера только он умер, а сегодня об этом уже и Бура знает. Городок хоть и не совсем маленький — пятьдесят тысяч голов, — но многие здесь друг с другом так или иначе знакомы. Однако времени было в обрез. В пять часов (а то и в четыре) все конторы закроются, а ждать до завтра нет ни терпения, ни возможности. Время сейчас играет не на его стороне. «Гоу-гоу, Макс», — накручивал он себя. Как говорил герой одного из самых любимых его фильмов, куй железо, не отходя от кассы.

На одну из контор он наткнулся сразу же, как только свернул из переулка на проспект. Обычные «рога и копыта», каких в городе натыкано было больше, чем того требовала необходимость.

Плотный мужичок лет сорока пяти, коротко стриженый, мордатый и в миниатюрных очочках, представился ему как Борис Анатольевич. Обменявшись полагающимися по ритуалу любезностями, они приступили наконец к сути дела. Борис Анатольевич вертел завещание и так и сяк, пыхтел, всматривался в него даже с помощью лупы, удивлённо поднимал брови. Потом аккуратно положил документ на стол и произнёс с улыбкой:

— Ничего неестественного не усматриваю. А Пяточкин Максим Владимирович — это, надо полагать, вы?

— Я. — Максим решил быть откровенным, чтобы не заморачивать себя необходимостью сочинять.

— Угу, угу, — поглаживая мясистой ладонью документ, пробурчал юрист. — Сейчас, минутку. Я гляну по базе, — и он уткнулся в компьютер, ловко орудуя клавиатурой.

Максим подумал, что, может, и зря он сунулся сюда со своим завещанием. В облике седовласого Бориса стали проглядываться черты троглодита. А что если есть такие инструменты, с помощью которых можно Максима объегорить? В наше-то время. Да с такими-то обтекаемыми законами, на каждый из которых наверняка найдётся десяток противоречащих изначальному смыслу подзаконных актов.

Борис Анатольевич неожиданно присвистнул, так что Максим даже подпрыгнул на стуле.

— Что? — испуганно спросил он.

— А Лодыгин-то Борис Михайлович — личность, оказывается, весьма уважаемая в самых неординарных кругах.

— Как это понимать?

— Богатейший, скажу я вам, человек. Вы хоть в курсе, что наследуете целую Византию?

— Не совсем. Я с Борисом Михайловичем виделся только дважды, — в этот раз Максим решил соврать. — И оба раза об этом знаю только с чужих слов.