Книга Ловушка. Сборник рассказов, страница 58 – Алексей Николаевич Загуляев

— Обпился настоечки тёти Надиной. Что скажешь, дорогая моя тётушка, насчёт настоечки-то своей?

— Да неуж из-за неё тебя так накрыло-то? — бедная женщина не находила уже, что сказать.

— А вот ещё вопрос посложнее… На счёт моего завещания есть что мне рассказать?

— Какого завещания? — тётя Надя искренне не поняла его вопроса.

— Которое я на столе в твоём кабинете нашёл.

— Ты был у меня в доме?

— А и был. И всё нашёл. И на поминки к Лодыгину ездил, имел премиленькую беседу с его вдовой.

— К какому ещё Лодыгину? — Тётя Надя опустила глаза, видимо, начиная догадываться, о каком завещании зашла речь.

— Да к такому вот. К владельцу апартаментов в Москва Сити, трёх ресторанов и строительной фирмы. И усадьбы в Сергиевом Посаде с красавицей-женой в придачу.

Тётя Надя неожиданно рассмеялась. Села на стул, уткнув в ладони лицо, и уже не могла остановиться от этого полуистерического смеха вперемешку со слезами.

— А я не понимаю, что тут смешного, — всплеснул руками Максим.

Люба присела на корточки рядом с ней и стала гладить её по коленям, пытаясь успокоить.

— Ты это, — наконец выговорила сквозь спазмы смеха тётка, — ты правда подумал, что это завещание настоящее? Ну ты, Максим, даёшь.

— А разве не так?

— Вот дела. Да это я знакомого нотариуса попросила состряпать что-нибудь похожее на правду. Это для книги моей нужно было. А она, как всегда, перестаралась чутка, вписала все даты и имена слишком близко к реальным.

Максим на секунду оторопел, прокручивая в голове услышанное.

— А почему имя моё в наследниках?

— Да просто вообразить себе никого более достойного, чем ты, не могла.

— Ты это… Тётя Надя. Ты это сейчас серьёзно?

— Да куда уж серьёзней. Ох, Максимушка. Как был ты у меня фантазёром с детства, так таким и остался.

13 октября 2022 г.

Капитан полиции Степан Сергеевич Кудрин сидел в своей машине и курил, выпуская густые клубы дыма в приоткрытое наполовину окно. Времени было 8:16, но в отделение он не спешил.

Утро сегодня выдалось ясным. В не успевших испариться лужах весело плескались воробьи, чёрный грач что-то выискивал в клумбе, искоса поглядывая на прохожих и раскидывая мощным клювом по сторонам землю. В небе низко, почти касаясь крыльями крыш, носились стрижи. Но несмотря на наладившуюся погоду, которая половину июня никак не могла порадовать никого солнцем, настроение у капитана лучше не становилось. Он начал уже считать дни, оставшиеся до пенсии. Календарь медленно заполнялся чёрными крестиками, приближая вожделенную дату. Осенью, в ноябре, можно будет задавать документы.

К работе Степан Сергеевич охладел совершенно, с коллегами едва общался, удовлетворяясь лишь приветствиями и разговорами исключительно по существу дела. Ко всем стал обращаться по званию или по имени-отчеству. Всё опостылело ему в жизни. Ещё два года назад опостылело, когда умерла супруга, любимая его Софья. Лейкемия. Болезнь пришла внезапно, на фоне кажущегося абсолютным здоровья. Потом вроде пошла на спад, врачи даже обнадёжили благополучным исходом. И снова неожиданное ухудшение, после которого Софья очень быстро увяла, оставив Степана Сергеевича в полной растерянности и неспособности привыкнуть к новым обстоятельствам своей жизни. Он не умел готовить, не умел выбирать в магазине правильные продукты, даже вовремя оплачивать платёжки за коммуналку не мог себя приучить.