Книга Ловушка. Сборник рассказов, страница 76 – Алексей Николаевич Загуляев

Но Игорю не давало покоя то совпадение, что Любина пациентка ровно четыре года назад попала в клинику после того, как вышла из долгой комы, причиной которой стала автомобильная авария. Бывают ли в жизни такие совпадения? Знала ли Настя об истории этой женщины? Вряд ли. Та и сама ни о чём не помнила. Но их разговоры могли спровоцировать женщину на какие-то проблески в памяти. Не исключено. Игоря всё больше и больше захватывала эта история. Он начинал верить Насте, он начинал думать, что такое вполне возможно. И, что само страшное, ему хотелось помочь девушке, и он почти решил во всём разобраться. На таком решении он и поймал себя, когда вдруг очнулся и увидел и себя, и всю свою прошлую жизнь в совершенно ином свете. Очнулся после следующего их разговора с Настей, когда он спросил её, каким образом она может отличить свои галлюцинации от реальности.

— Я понимаю, — сказала девушка, — что больна. Я знаю, что такое шизофрения. Но это не тот случай, доктор.

— Почему вы в этом уверены?

— Доктор, — Настя улыбнулась, — как вы думаете, у животных бывают психические расстройства?

— Науке пока не известно, — ответил Игорь. — Зачем вы об этом спросили?

— Вот вчера, — спокойно сказала Настя, — я разговаривала в палате с лошадью.

— С лошадью?

— Да. Рыжая такая. И глаза очень умные. Мы с ней долго беседовали, почти до самого утра.

— И что же лошадь?

— Она не-на-сто-я-щая, — по слогам продекламировала Настя. — И это я понимаю. Ведь лошади не могут разговаривать, как люди.

— А вас только это смутило?

— Этого достаточно.

— А то, что лошадь оказалась в палате — это вас не навело ни на какие подозрения?

— Вот я и спрашиваю поэтому, — пожала плечами девушка, — могут ли животные страдать психическими заболеваниями. Я же не знаю, есть у них звериные психушки или же они содержатся где-то по соседству в других палатах.

— Понятно, — заключил что-то для себя Игорь. — А мама, значит, настоящая?

— Именно так. — Настя нахмурилась и снова замкнулась.

Тогда-то Игорь и вспомнил о лекции и уже на следующий день поспешил в академию, чтобы оказаться в первых рядах и получить потом возможность остановить профессора и наедине спросить у него совета, как поступить в том случае, если мания больного начинает завладевать рассудком врача.

Профессор уже заканчивал. Игорь не услышал и половины того, о чём тот вещал с кафедры в течение часа.

— И возвращаясь к нашим гусям… — весело произнёс тот. — Здесь интереснее было бы изучить не реакцию птиц, а последствия неудачного штурма для самих галлов, я имею в виду, в психическом плане. Полагаю, что немногие из вас знакомы с таким понятием как анатидаефобия.

В зале раздался смех. Наверное, кто-то всё-таки знал, что это такое.

— Да-да, — продолжил профессор. — Это когда человеку кажется, что его повсюду преследует утка, пристально за ним наблюдая. Представляете, у скольких галлов после того события мог возникнуть этот синдром? Жаль, что у нас нет машины времени, материальчик-то куда более интересный, чем гуси.

Профессор закончил, и все слушатели стали расходиться, гремя партами и смеясь. Лекция, видимо, получилась весьма забавной. И только Игорю совсем не было радостно. Он продолжал сидеть, пристально наблюдая за учёным и пытаясь застать тот нужный момент, когда можно будет обратиться к нему за советом. Но чем больше Игорь настраивался на разговор, тем меньше оставалось у него желания это сделать. Когда вышел из аудитории последний человек и они с профессором остались одни, тот, наконец, обратил на Игоря внимание. Достав из толстого портфеля бутерброд, он откусил от него большой кусок, прищурился слегка и спросил: