Книга На темной и светлой стороне, страница 106 – Наталия Антонова

– Ну что ты! – вырвалось у него. – Ты прекрасна!

И, увидев недоверие в её глазах, быстро добавил:

– Для меня ты всегда прекрасна!

– Спасибо.

– Не за что.

– Прости меня, Федя, – попросила она.

– Давно простил. – Он наклонился и осторожно поцеловал её в губы.

– Я люблю тебя, – сказала она.

– И я тебя, очень, очень.

– А где мама?

Он помрачнел и ничего не ответил. Но она была ещё не в том состоянии, чтобы догадываться. Вместо этого она спросила:

– А дети?

– Митя и Федя с бабой Аней.

– Слава богу.

Он не понял, и она пояснила:

– Я боялась, что их заберёт Глотов.

– Нет, он не появлялся, – успокоил Фёдор любимую, в душе мучаясь тем, что же отвечать, если она снова спросит о матери.

Но Ольга не спросила, по-видимому, пребывая в уверенности, что мать тоже находится с детьми.

Он просидел с ней до позднего вечера. А примчавшись домой, тотчас оповестил семью о том, что Ольга открыла глаза.

– Слава тебе господи! – тихо воскликнула баба Аня.

Митя засмеялся и заплакал одновременно.

А Федя, ничего пока не поняв, только повторял:

– Мама, мама, где мама?

– Скоро будет с нами, – прижимал к себе брата Митя, – вот увидишь, совсем скоро! Это всё Федя!

– Я?

– Нет, не ты, – тихонько засмеялся Митя.

– Папа?

– Ага, папка наш.

Фёдор тем временем незаметно подхватил под локоть бабу Аню и увёл её на кухню. Там он поделился с ней своей озабоченностью:

– Оля о маме спросила. Что же сказать ей?

– Не беспокойся, сынок, – баба Аня погладила Фёдора по щеке, на которой уже начала пробиваться щетина, – иди, умойся, поешь и ложись отдыхать.

– Но как же нам быть, баба Аня?!

– Я сама ей скажу. Я сумею.

И он кивнул, поверив ей.

– Федя! Ты куда? – крикнул выбежавший из комнаты Митя.

– Пойду искупаюсь, побреюсь, и ужинать баба Аня велит.

– Мы подождём тебя!

– А вам с Федькой спать давно не пора? – спросил Фёдор.

– Нет, сегодня не пора.

И Фёдор подумал, что да, сегодня он с ними спорить не станет.

* * *

День, когда Ольгу забирали из клиники, был особенно прекрасным. Или это им всем только так показалось.

Нет, день точно был прекрасным.

Баба Аня приготовила праздничный стол, и они пировали час, два или даже больше. Потом баба Аня куда-то ушла. Сказала, что ей нужно отлучиться по делам. Митя уволок Федю в детскую, словно понимая, что взрослым нужно побыть наедине.

– И как тебе мои дети? – спросила Ольга внезапно осипшим голосом.

Он посмотрел на неё и ответил:

– Замечательно.

– А ведь младший твой сын, – решила признаться она.

– Мой? Как мой?

– А так, больно ты был красивый, я захотела от тебя ребёнка.

– Ты же сказала, что предохраняешься…

– Мало ли что я сказала…

– А как же муж?

– Объелся груш! Он догадался, что это не его ребёнок.

– Так вот оно что, – тихо проговорил Фёдор.

Да, сердце ему подсказывало. Но он и помыслить не смел. Мало ли… назвала Фёдором.

Минуты две стояла такая тишина, что было слышно, как ветер шелестит бумагой, забытой на подоконнике на кухне.

А потом Фёдор вскочил, бросился в детскую, подхватил сына на руки.

– Федька! Фёдор Фёдорович! Сынок! – Сердце Фёдора ухнуло от счастья.

Митя с минуту смотрел на них широко раскрытыми глазами, а потом подбежал к Фёдору и вцепился обеими руками в его рубашку.

– Папка!

Фёдор, продолжая одной рукой прижимать к себе маленького Федю, другой крепко обнял Митю.

– Сын, я здесь, я с тобой.

Для Фёдора не было вопроса в том, как воспринимать Митю. Он сын Ольги, его любимой и единственной женщины, значит, и его сын. Пусть не по крови, так по духу.