Книга Детектив под Новый год, страница 80 – Анна и Сергей Литвиновы, Марина Крамер, Ольга Володарская, и др.

Коваль потрясла головой, стряхивая оцепенение, и вернулась к чтению, старательно избегая встречаться взглядом с напряженно наблюдавшим за ней Хохлом.

«Утро начинается с недовольного лица Виолы. Я сталкиваюсь с ней по дороге в кухню, и она мечет в меня недобрый взгляд.

– Доброе утро, Вета.

– Тебе честно сказать или притвориться? – интересуется она, накручивая на палец вытянутую из прически кудряшку.

– Если тебе станет от этого легче, то через двенадцать часов я улетаю.

– А дело не в том. Живи, сколько надо. Мне нужно с тобой поговорить, если ты не возражаешь.

Возражаю. Я не могу оставаться с ней в замкнутом пространстве, и, кроме того, мы все-таки с Геной решили прокатиться по городу, сделать пару фотографий и отослать их Марине. Но выбора у меня, похоже, нет.

Мы молча завтракаем, и даже Даша чувствует, как в кухне все наполняется напряжением, воздух прямо на глазах пропитывается тревогой и подозрительностью. Я мучительно пытаюсь ни о чем не думать, чтобы Виола не копалась в моей голове. Наконец завтрак окончен, Виола встает и просит Дашу отнести джезву с кофе и две чашки в кабинет, кивает мне. Обреченно плетусь следом.

В кабинете Господина Хозяина бардак. Не понимаю, как можно работать в такой свинарне? Интересно, а на работе у него тоже так или там секретари убирают?

Виола усаживается в его кресло, я оказываюсь аккурат напротив нее. Она наливает кофе, достает сигары. Курить очень хочется, откуда такая тяга в эти дни, сама не понимаю. Сигареты «не идут» – вчера пробовала с Геной, чуть наизнанку не вывернуло.

Меня всегда удивляла привычка Виолы курить именно сигары – нормальные, толстые «Гаваны» дома и тоненькие «женские» в публичных местах. Я никогда не видела ее с сигаретой. Маринка всегда курила тонкие сигареты – «Вог», «Вирджинию», «Давыдофф». Виола же не расстается с обрезалкой и сигарами. Хохла это всегда бесило, насколько я помню. «Такое ощущение, что она откусила негру причинное место», – его коронная фраза.

– Хохол урод и быдло уголовное, и даже то, что он женат на Маринке, его не делает лучше, – констатирует Виола.

Та-ак, опять я зазевалась…

– Я хотела у тебя спросить вот что… Как ты думаешь, Маринка вернется? В смысле – сюда, домой, вернется?

Я не думаю – я точно знаю, что этого никогда не будет. Мы обсуждали эту тему в Турции летом, Маринка плакала и жаловалась на забугорную жизнь и на то, что путь домой отрезан навсегда благодаря во многом Хохлу.

– Нет, они никогда не вернутся.

Виола выпускает облако дыма, задумчиво смотрит поверх моей головы.

– Знаешь, за что я тебя терпеть не могу?

Мне абсолютно все равно, я уже решила для себя, что в следующий раз остановлюсь не у нее, а у Даши, в городе, в ее маленькой квартирке с видом на набережную. Так что Виолины излияния мне до лампочки, если честно. Но ей надо выговориться, я это вижу.

– Ты появилась, и наши отношения с Маринкой пошли на спад. Она почему-то стала доверять тебе больше, чем мне.

А что тут удивительного? Маринка живет по самурайскому кодексу, согласно которому спасший обязан спасенному (могу, конечно, соврать, но, кажется, она так говорила). И потом – я никогда не лезла к ее мужикам, ни к кому из них. В отличие от Веточки. Я знаю, что Маринке было все равно, если, конечно, это не касалось Малышева, а вот связь с Хохлом ее абсолютно не беспокоила, и если сам он этого стыдится, то Маринка всегда хохочет и подначивает мужа. И есть еще кое-что… Я не ищу выгоды от дружбы с ней. Мне это не нужно. И не потому, что я такая хорошая, – нет, просто у нас совсем другие отношения. Я никогда не попрошу денег, а она не предложит, зная, что обидит меня этим. Вот и весь секрет, собственно.