Онлайн книга «В кривом зеркале»
|
А тот пытался свести концы с концами всеми доступными способами. Подвизался на стройках в радиусе нескольких километров от дома. Благо, что строили богатые люди активно. А местные власти не менее активно создавали условия для приватизации имеющихся в наличии и пребывающих в запустении земель бывших колхозов и совхозов. В основном, непригодные для обработки, что, собственно, и полагалось отводить под коттеджи. Однако работа на стройке отличалась трудоемкостью и пыльностью, потому и старался Франц найти что-то почище. Промышлял благоустройством прилегающих к коттеджам территорий, мелким ремонтом, курьерил понемногу. Осваивал социальные сети — рекламировал свои произведения, слегка мошенничал. И между делом шантажировал соседей. Неудивительно — у богатых свои причуды. И не одна, с ростом благосостояния тянуло бизнесменов и их боевых подруг вместе с чадами на малые и большие подвиги. Большие деньги — большие возможности. И еще более большие желания. Взаимовыгодное получалось предприятие. Кому — драйв, а кому — деньги. Тут, главное, с правильной стороны подойти и иметь для того веские основания. Приходилось крутиться — подсматривать, подслушивать, складывать, вычитать, выбирать важное, отбрасывать ненужную шелуху. Жизнь Собесского получила второе дыхание. Он почти перестал пить, корпел над грандиозными планами по выведению на чистую воду того или иного обитателя Престижного. Появилось и творческое вдохновение. Несколько последних скульптур получили положительные отклики в интернете. Владелец одной галереи предложил устроить персональную выставку. Правда, не в сезон и на условиях самоокупаемости — но все лучше, чем ничего! Писать Франк снова пытался. Теперь уже маслом — акварели продавались плохо, а масло шло потихоньку. Франц постригся, обновил гардероб, на что ушли последние сбережения. И загрустил: грузотакси, фуршет в день открытия, аренда зала, презент для журналистки — а платежеспособность в абсолютном нуле. Прикинул, что заработать не удастся. Начиналось лето, все возможные садовые дела он на пару с заезжим садовником Леонтьичем успел переделать, ремонты соседи оставляли на зиму, заказчики выжидали сезонного падения цен на инсталляции. Оставалось опять прибегнуть к санитарной обработке местных нравов, то бишь, к шантажу. На примете имелась пара не внушающих доверия объектов: господин Ангел со своей «шведской» семьей и подозрительно активизировавшийся в последнее время священник. Франц проявлял больший интерес к батюшке, но не имел достаточно доказательств. Хотел переключиться на социального работника, да тот отбыл в круиз, длительность которого перекрывала допустимый резерв времени. Пришлось браться за политика. Николай Семашко явно склонялся к экстремизму. И подтверждающие факты вырисовывались столь явно, что шантажисту не требовалось особых усилий. Франц понимал, что опасно соваться в осиное гнездо кавказского разлива. Но выбора не было. И он рискнул. На свою беду. Первый звоночек Семашко оставил без внимания. Во время второго призвал наглеца к благоразумию. Намек на освещение вопроса в прессе сподвиг политика на свидание. — Завтра в половину пятого утра, — прорычал он в трубку. — Не вопрос, — потирал руки Собесский. — Буду ждать. Не особо нравилось ему это рискованное во всех отношениях занятие. Но выбирать не приходилось. Всего-то пара штук баксов — для Русского расход незаметный, а Франц решит все свои проблемы с выставкой. А там… |