Книга В кривом зеркале, страница 71 – Галина Анатольевна Богдан

— …и не успеет ничего испортить. И как я раньше не догадался упаковывать этого субчика по уши? Там загадка, здесь загадка — занят Пукель — … будет гладко… Или что-то в этом роде, — бормотал Константин себе под нос, приближаясь к первой цели. — Мда, никакущий из меня поэт. И пускай это будет худший из моих недостатков! В общем, с проблемами разобрались, куда теперь?

Он взглянул на солнце. День обещал быть жарким.

— Тогда только в тенек! Кто там у нас по курсу? — Константин справился по нарисованному Пукелем плану. — Не шедевр, конечно, но понять можно. Так, отставить генерала. Оставим зарубежного подданого на десерт, не портить же день вот так сразу. Значит, Донской. Звучит впечатляюще! Но и Ангел неплох. А там уж до Семашко рукой подать. Вот и задался денек-то. Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить!

Переходя дорогу напротив особняка Собесского, еще раз взглянул на двойной след. Недавно еще глубокие борозды теперь едва просматривались. Песок высох, трава поднялась. Кое-где поверх полос обозначился рисунок протекторов.

— И все равно странно — какая-то раскоряка, а не труп. Как хотели, так и плясали ноги. Будто покойник напоследок высокохудожественные коленца выкидывал. С характером оказался пропойца и шантажист. Хотя — чего удивляться? Бесхребетным такое ремесло не потянуть — в один момент обломают…

Шоумен Донской принимал ванны в компании писаной красавицы. Джакузи, расположенное на краю бассейна, пенилось пурпурными пузырьками. Девица лениво потягивала из запотевшего бокала ядовито-оранжевый напиток. Рядом растянулся огромный пятнистый дог.

— Чем могу? — Донской сделал гостю ручкой и щелкнул пальцами в сторону горничной.

Прислуга, мало чем отличающаяся от подруги хозяина, подала Робкому бокал.

— С утра, да еще на службе… — отказался он.

— Помилуйте! Это имбирь с лимонным соком — прекрасный тоник в такую жару, — рассмеялся Донской. — Извините, что принимаю не по протоколу — у меня в кои-то веки отгул нарисовался: спешу все успеть.

— Янушек, какой еще протокол? — насторожилась девица.

— Поди в словарь загляни, матрешка! — недовольно поморщился тот.

Поднялся. Вышел из воды. Накинул на плечи халат:

— Не завал, так обвал, а в результате — все планы позавчерашней звездюльке в гримуборную. И вот так всегда.

Протянул руку майору:

— Можно просто Ян. А вас как величать?

— Константин. Если без протокола.

— Ты еще здесь? — обратился Донской к подруге. — Дуй живо в дом! А вы присаживайтесь. Только недолго, сами понимаете…

— Понимаю. И не задержу. Полчаса уделите?

— Без проблем.

— Я по поводу исчезновения вашего соседа Франца Собесского.

Шоумен поморщился:

— Знакомство у нас с Собесским шапочное. Виделись раза два в месяц. Да еще осенью он у меня систему отопления налаживал. Правда, занималась этим супруга. Бывшая. Но встречались. Интересный типчик.

— В каком смысле?

— Ну… внешне колоритен. Умен. С этикетом на ты — видна старая школа. С другой стороны, явно на мели. Одет в сплошной «секонд». Попахивает от него по утрам. Глаза заплывшие. Руки трясутся. Словом, полнейший дисбаланс!

— Не приставал с угрозами?

— Кто? Собесский? Помилуйте! С какого перепугу?

Ян потянулся за сигаретой, суетливо обыскал карманы халата в поисках зажигалки.

«Нервничает павлин, — оценил поведение Донского Константин. — Неужто и тут парень наследил? Активность чрезвычайная! Похоже, по всем соседям прошелся. Хочешь жить — умей вертеться. Впрочем, народная мудрость точно не про него. Или недостаточно вертелся. Или, наоборот, перестарался. На благодатной почве с удобрениями аккуратность требуется».