Онлайн книга «В кривом зеркале»
|
Зелень на любовно ухоженных грядках уродилась знатной. Помимо редиски и укропа Ярослав не удержался от соблазна проредить ровные рядки лука и салата. — Молодым деятелям огородных искусств физкультпривет! — проорал в прореху покосившегося забора сосед. — А Клавка че, на выходном? И, не дожидаясь ответа, погнал двух пестрых коров к задержавшемуся у моста стаду. — Ниче, пущай молодые маленько погорбатятся, не убудет, — подхватила эстафету бойкая молодица с груженой бельем корзиной. Крутые женские бедра, туго обтянутые веселеньким ситцем, вызвали у Пукеля особый интерес. Он оставил в покое салатные рядки и подошел к забору, откуда открывалось во всей красе летнее деревенское утро. В нем присутствовали: и роса, алмазными каплями сверкающая в траве, и пронизанная солнечными лучами зелень берез, и обильно цветущий вдоль улицы жасмин, и желтеющие под пронзительной синью поля рапса… — Эх, диво-дивное… — пролепетал блаженствующий посреди всей этой натуральной гармонии Ярослав. — Поселиться бы тут и любоваться. День и ночь… Грохот в глубоком тылу хозяйского двора безжалостно оборвал лирическое отступление. Падение с небес получилось коротким и опустошительным. Похоже, Стефания Вацлавовна не справилась с управлением и пережила совсем не мягкую посадку. — Ладно, не будем суетиться, — оценил положение Ярослав. — Отлежится, придет в себя, тогда и займемся эвакуацией. А пока перейдем к завтраку. Оглянувшись напоследок, он запечатлел в памяти чудесные пасторали. Поворачиваясь к дому, краем глаза отметил суету на среднем плане. Погоня? Прям как в кино… Отмахнулся от навязчивой идеи, разочарованно вздохнул: — Ни в чем нет совершенства, такие дела. И вернулся к насущным обязанностям. Автопортреты в различных интерьерах. Продолжение — И что из этого следует? — Константин в упор разглядывал не дающую покоя картину. Вроде бы ничего особенного — скукоженный мужик и брызги разноцветных стеклышек. Типа разбитого вдребезги калейдоскопа. Цвета мало сказать, что сдержанные. Никакущие цвета. Да и формы так себе. А пронизывает насквозь. — Видать, талантлив был у нас папенька. А сынок не удался… Его передернуло при воспоминании о расставленных в парке металлических монстрах. Хотя, ничего страшного в них нет — обычные симптомы белой горячки. Рваные линии, ахроматические контрасты, преломление перспектив и ближних планов. А тут… Композиция увлекала зрителя в сюрреалистическую воронку и несла с огромной скоростью в глубину полотна. И дальше сквозь краски, грунты, холсты и даже стены. В мрачную темноту вопиющей реальности. Бесцветной, беззвучной, бестелесной. — Однако резонанс прямо из рая в ад — больше ничего похожего на ум не приходит. А может, мастер именно это и писал? Надо будет у искусствоведов спросить. Зацепило меня конкретно. Неудивительно — могучая сила искусства. А что сынок, проникся? Разве что с катастрофическим опозданием… И то вряд ли… Он встал, подошел ближе. Для чего-то пощупал фактуру полотна. Зачем-то принюхался. Нечаянно поймал свое отражение в оконном стекле — растерянный и слегка взлохмаченный мужик средних лет. С какого перепугу бабы на таких западают? Ведь еле вырвался вчера из цепких рук Люсьен. Да что там рук… — После такого порядочные кавалеры обязаны сразу нести даму в ЗАГС. А ведь зарекался не переходить границ. Такие дела… Одно радует — сама дама не горит желанием быть отнесенной по указанному адресу на руках. Неподходящая партия? Оно конечно, но вряд ли этот досадный штрих стремительно разворачивающегося романа является главной причиной нежелания. Скорее, на той стороне луны партия чрезвычайно выгодная. Вот оно! — Константин снова взглянул на картину. — Рассыпающиеся в пух и прах иллюзии. За что, как говорится, боролись… |